"Рыбный рай" в Саратове не задался

Американский веслонос, белый амур, переработанные не в Шанхае, в Балтае креветки, саратовская форель и стерлядь... Глаза разбегаются, когда идешь по рынку — не знаешь что выбрать. Об этом сообщает www.fishnet.ru со ссылкой на ИА Саратов.

Но потом открываешь глаза, видишь убогую кильку - и очарование от рыбного шоппинга пропадает. Как же так получились, что десятилетие назад на каждом саратовском углу трубили о разведении, внедрении и скором появлении в продаже новых видов рыбы, и вдруг — просоветская пустота?

Сказать, что речное индустриальное рыбоводство в области не пошло - нельзя. На прилавке хватает речной рыбы. Но выбор убог. Сезонный карась. Костлявый жерех. Не менее костлявая и потому дешевая красноперка. Пахнущие тиной, а потому «на любителя» жирные сомы. Щуки и сазаны. И это при том, что промышленных пород в Волге — десятки. Еще пару десятков можно "дотянуть" прудовым рыбоводством.

Но вернемся в 90-е. Хоть и принято их было называть «лихими», но к концу оных за разрушенное перестройкой саратовское рыбоводство взялись вновь. Вдоль прудов вышагивал Дмитрий Федорович Аяцков, следом свита чиновников. Поняв, что всю линию — от пруда до прилавка — сразу не осилить, Аяцков начал с логичного: с начала.

А именно с рыбной науки. В поле зрения властей попал единственный в саратовском Поволжье институт, занимающийся рыбой — Институт озерного и речного рыбного хозяйства. С тогдашним научным сотрудником, а ныне директором Владимиром Шашуловским автор этой статьи исколесил сотни километров по прудовым хозяйствам области. В рыбную отрасль полились деньги.

Время было золотое. Рынок жаждал рыбы. Шпроты-консервы, замороженные хеки и сельдь — вот и все, что было в продаже. Это потом появятся снеки (сушеные кальмары и рыбьи полоски), саратовцы узнают непонятное слово «пресервы». В магазинах и на рынках будут предлагать копченых окуней, ранее продававшихся только на ящиках-развалах самопальными мастаками. Тоннами в Саратов будут гнать буффало, разнообразную икру, раков...

Тогда еще молодой Шашуловский держал на руках бережно, как ребенка, полуметровую страшную рыбу с огромным, в половину длины ее тела, носом. С виду — как весло. И потому называется так — веслонос. Рассказывал о перспективах разведения веслоноса в саратовских краях, выпускал миллионы мальков ежегодно и рисовал радужные перспективы. Если им следовать, в наши дни каждая вторая тушка на рыбной полке должна быть с длинным веслоносьим «клювом».

Расписывались на уровне получения государственных денег перспективы разведения у нас белого амура. Плюс огромный — рыба, что называется «пухнет». Если карась достигает товарной зрелости через 3 года, то белый амур - «едва родился, как в дело сгодился». Выгода от него очевидна. Амур не единожды торжественно выпускался из ведра в Волжскую акваторию под прицелами видеокамер местных СМИ.

И где это всё? Сейчас, вспоминая 15-летний путь, понимаешь, что сделано многое. Рыбных хозяйств в области почти три сотни. Переработчиков - десятки, в числе которых такие «мастодонты» как "Савер", "Меридиан", хозяйство Фартукова.

Но все равно чего-то не хватает. Где то рыбье изобилие, о котором повествовалось?

Рыбоводы грустно констатируют: тому причиной несколько факторов. Самый главный из которых — традиционный аграрный консерватизм. Рыба и так продукт чрезвычайно "нелёжкий". В этом плане она как электроэнергия — рыбу тоже нужно потребить сразу. Замороженная речная рыба — уже не то, и спрос на нее невелик.

А потому бизнес не спешит вкладываться в довольно рискованное дело, где буквально за час на жаре из-за сломавшейся машины можно потерять всю продукцию. А если и вкладывается — то по старинке, только в то, что известно: карась, карп... Как себя поведет на саратовских просторах веслонос? Не знают даже сами ихтиологи.

Сегодня, спустя почти полтора десятилетия, Шашуловский грустно констатирует: веслонос себя не оправдал. На опытной делянке всё было ок, фермеры рискнули своими деньгами, вложились. И... Только потом, спустя годы выяснилось, что нашей среднегодовой температуры не хватает, чтобы рыба выносила и отложила икру. В Астрахани это получается, у нас нет. Рыба живет положенные ей 10-15 лет, и, не давая потомства, умирает.
Теперь инвесторы и фермеры задумаются, прежде чем вкладываться в такие рисковые проекты.

Второй фактор — тоже консерватизм, но на сей раз потребительский. Ну не будет у нас народ брать новый, неизвестный продукт. Достаточно вспомнить, с какой настороженностью россияне восприняли появление на прилавков киви, манго, дайконов. Да и сейчас: в магазинах лежат бататы (сладкий африканский картофель), пряные ягоды физалиса, огуречная трава и так далее. Вкусно, порой даже дёшево. Но не берут.

Так и в рыбоводстве. Потребительский «тормоз» сыграл свою роль.

Третья причина — объективная. Костлявый и невкусный белый амур — рыба хоть и благородная, но по вкусу как сорная, считают многие саратовцы. Нет выраженного вкуса, некоторые сравнивают мясо белого амура с бумагой.

Еще одна причина, объясняют ихтиологи - высокие цены, которые производители установили на новую продукцию. Их можно понять: им надо отбить затраты и минимизировать финансовые риски по выращиванию неизвестной породы рыб. Но саратовских покупателей такое финансовое обоснование "по Ли Якокке" не устроило. При цене 25 рублей за килограмм красноперки платить в десять-двадцать раз дороже за малоизвестного белого амура и веслоноса Саратов не стал.

Ещё раз подчеркнём, что рынок, как считают учёные и как видно невооруженным глазом, от узости "рыбной линейки" не пострадал. В принципе, говорят ихтиофермеры, свой тоннаж саратовский покупатель выбирает. 1,9 кг рыбы и рыбопродуктов в месяц - физиологическая норма потребления взрослого человека. В 2008 году этот показатель в Саратовской области был достигнут. Но разве помешало бы новьё?

Одним из выходов было бы снижение цен на рыбу, в том числе и новую, за счёт дотаций. Как следствие — сокращение затрат на её выращивание, создание новых готовых продуктов. Тот же белый амур, прикопченный, нарезанный тончайшими ломтиками и в оливковом масле — объедение, каких мало. Но увы. Областная власть пока не проявляет инициативу.

Точнее, проявляет, но на словах, - рассказывает Шашуловский. - До последнего года и в региональном бюджете были строки на финансирование рыболовства и рыбоводства. Но денег под них не было — поговорили и разошлись, что называется. Только с приходом нового областного кабинета министров дело сдвинулось с мертвой точки. Так, например, впервые рыбоводство получит реальные деньги — 4,5 миллиона на поддержку тех товапроизводителей, которые используют не естественные водоемы, а насосами качают в них воду — им компенсируют траты на электроэнергию. В итоге это должно уменьшить цены на прудовую рыбу — скоро мы все, придя на рынок, найдем дешевых карповых. Когда это произойдет — известно одному богу и зампреду Александру Соловьёву, который курирует это дотирование.

Потребность в консервах, пресервах и полуфабрикатах — колоссальная и по сию пору, считает директор ГОСНИОРХ Владимир Шашуловский. Не менее колоссальны возможности выращивания и дальнейшей переработки самых разнообразных пород рыбы. Это не только традиционные осетровые и лососевые - стерлядь и форель, но и сиг, американский веслонос и еще масса рыб. В области можно перерабатывать креветки и другие морепродукты.

Есть и еще один фактор. Последний в списке, но не по значению. Это устаревание и заболачивание Волги и других естественных водоёмов. Чистить заливы и пруды от ила — занятие мудрёное и дорогое. Из-за устаревания Волги промышленный вылов рыб в иных заливах и даже в масштабах целого региона просто невозможно. Так исчезли некоторые виды, в частности, белорыбица, селедка, минога и проч. Ихтиологи говорят, что рыбаки где-то вылавливают стерлядь, но кто её в естественной среде видел?

"С этим уже ничего не поделаешь, - считает ученый. – Ежегодно около одного процента площади Волгоградского водохранилища заиливается и зарастает водной растительностью. Это напрямую отражается на популяции рыбы: ухудшаются условия ее воспроизводства".

Ученые предложили разработать программу по рыбовоспроизводству, в рамках которой можно было бы организовать микрозаказники, часть водных участков закрывать на время нереста, выкашивать лишнюю водную растительность и принять ряд других мер, которые помогли бы восстановить популяцию. Но для того, чтобы осуществить эту идею, необходимо сначала провести глубокий мониторинг состояния водных биологических ресурсов области, разбить акваторию на участки, и в дальнейшем выделять разные квоты на конкретные "рыбные участки". А для проведения такого мониторинга понадобятся опять же большие финансовые затраты.

Учитывая, что мы свой потребительский тоннаж выбираем — будут ли этим заниматься?