Разворот от больших: Внутренний рынок надеется на «малое рыболовство»

Рыба поплывёт на внутренний рынок гораздо быстрее благодаря конкуренции малых предприятий, если создать им условия развития.

В начале октября во Владивостоке прошёл 13-й Международный конгресс рыбаков, где главной стала тема распределения квот и защита «исторического принципа». Врио губернатора Приморского края Олег Кожемяко раскритиковал работу главной отраслевой рыбацкой ассоциации — Всероссийской ассоциации рыбопромышленников и экспортеров (ВАРПЭ), которая, по его мнению, решая исключительно свои узкие интересы, оказалась неубедительна в отстаивании позиции рыбаков и неэффективна в решении проблемы высоких цен на рыбу для населения. В частности, он обратил внимание на то, что Ассоциация добытчиков минтая (АДМ) и ВАРПЭ вместо того, чтобы проводить реальную работу в данном направлении, решает свои узкие интересы.

Несмотря на то, что деятельность ВАРПЭ на сегодняшний день представлена на всех уровнях, в том числе и в правительственной комиссии, многие из ключевых проблем отрасли не решаются. Рыбаков обвиняют, что квоты за ними на десять лет в 2008 г. закрепили, а они недотянули до показателей, заложенных в Стратегию развития отрасли, флот в основном старый, бэушный. Цены на качественную рыбу в магазинах реально высоки, а на прилавках магазинов лежит либо дорогой продукт, либо экспортный неликвид, полезную дикую рыбу нам пытаются заменить аквакультурой.

О причинах сложившейся ситуации и о том, как можно изменить ситуацию, рассказала координатор проекта Морская политика Центра стратегических оценок и прогнозов Анна Горнова.

«За рубежом отраслевые профильные ассоциации работают по другому принципу — они не только реально участвуют в распределении ресурса среди своих членов, но и несут ответственность, компенсируют и покрывают риски и убытки предприятий, входящих в их состав. Соответственно и вес на рынке у них больше. У нас же вся система законодательства на этот счёт иная. Наши ассоциации в основном занимаются лоббизмом и рекламными акциями.

Но есть другая проблема — это зависимость отрасли от иностранного влияния, выраженная в обязательствах поставки сырья иностранцам, зависимость от дешёвых кредитов, судостроения, сервиса, страхования. Иностранцы финансово вкладывались в покупку наших ресурсов в начале 2000-х и позднее, в том числе через аукционы и, конечно же, хотят удержать и приумножить свои вложения. В основном это касается крупных рыбопромышленных предприятий и холдингов, которые и составляют основу ВАРПЭ, — это объективная реальность, так сложилось.

Малые прибрежные предприятия такой иностранной зависимости не имеют, и если власть обратит свой взор на их развитие, получит много сперва социально-политических, а затем и экономических плюсов. Прежде всего логично развивать и поддерживать своё, российское. Здесь и добавленная стоимость остаётся в стране, и продукция идёт на внутренний рынок, и занятость населения окраинных территорий обеспечивается, что необходимо для решения стратегических задач. Сертификацию рыбной продукции тоже надо развивать свою, российскую, а не американский стандарт MSC, как это сейчас у нас происходит.

В мире есть такой термин «малое рыболовство» — маломасштабный рыбный промысел. Прибрежные страны и даже такие известные организации, как ФАО, ИМО, предпринимают максимум усилий для обеспечения его сохранения и устойчивого развития принятием специальных мер. Тенденция защищать и стимулировать малое прибрежное рыболовство путём различных государственных преференций — общемировая практика. Речь идёт в том числе о населении отдалённых прибрежных территорий Канады, США (на Аляске), Гренландии, Кореи, Японии и других, где рыба является основной составляющей питания. Это малые предприятия, в которых занято местное население. Конвенцией ООН по морскому праву (п. 5. ст. 7) предусмотрено обязательство, которого не было в предыдущих ранних Женевских конвенциях, а именно обязательство учёта такого фактора, как экономические нужды прибрежных рыболовецких общин (п. 3. ст. 61). Это конвенционное обязательство подлежит выполнению прибрежными государствами, в т. ч. и Российской Федерацией.

У нас же в России сегодня выгодно быть крупным и везти сырец либо филе на экспорт. Изменения отраслевого законодательства были продиктованы в основном интересами крупных юрлиц, бизнес которых обеспечивается ресурсами Дальневосточного и Северного бассейнов, которые дают в сумме более 80% общероссийского вылова. Больше всех от последних нововведений пострадали малые предприятия «прибрежки». Это и привело к проблемам, озвученным на конгрессе. На Северном бассейне небольшие предприятия теряют в объёмах, береговая переработка на грани закрытия.

Аукционы в данном случае от иностранной зависимости совсем не панацея. Инвестквоты — инструмент партнёрства государства с крупными предприятиями и иностранными инвесторами. Порядка 35 новейших судов, которые будут выпускать продукцию с высокой степенью переработки, уже строятся на российских верфях. Инвестквоты призваны обеспечить приток инвестиций в отрасль, на текущий момент это порядка 140 млрд рублей. Инвестквотами можно поддержать не только российскую промышленность. Хорошо бы и развитие нашего океанического рыболовства.

Но условия, правила игры для больших и малых компаний в законодательстве должны быть разные. Гармоничное развитие рыбохозяйственного комплекса — в сохранении баланса малых и больших. Сегодня этот баланс нарушен. А ведь внутренний рынок можно насытить и успешно развивать за счёт конкуренции малых предприятий».

Справочно: на долю предприятий — членов АДМ приходится более 72% вылова минтая в России и около 35% мирового вылова минтая. Доля ВАРПЭ в ежегодном улове рыбы в территориальных водах РФ составляет более 90%.

По данным Центра системы мониторинга рыболовства и связи, за 2017 год общий объем добычи (вылова) водных биоресурсов составил 4994,2 тыс. тонн (с учетом добычи в пресноводных водных объектах в размере 113,4 тыс. тонн и производства объектов товарной аквакультуры 219,7 тыс. тонн): Дальневосточный бассейн — общий вылов составил 3111,8 тыс. тонн, Северный бассейн — общий вылов составил 569,2 тыс. тонн.