Мнение: Дрифтерный промысел тихоокеанских лососей

В последние годы было научно доказано, что при современном уровне численности тихоокеанских лососей изъятие в море 20-25 тыс. т не сказывается на величине береговых уловов и заполнении нерестилищ. Более того, такое изъятие вообще неощутимо для берегового промысла и воспроизводства. Об этом сообщает https://www.fishnet.ru/ со ссылкой на заместителя директора ВНИРО Гриценко Олега Федоровича.

Это обстоятельство перечеркивает все аргументы противников дрифтерного лова, утверждающих, что дрифтеры наносят ущерб береговому промыслу, ибо как можно ощутить ущерб от того, что по определению неощутимо?

Дрифтерный лов ведется на расстоянии не менее 12-и миль от берега, а как правило более 12-и миль. Поэтому перекрывания предустьевых участков нерестовых рек или подходов к ставным неводам не происходит. Каждое из 16-и судов, участвующих в лове, выставляет от 6-и до 8-и порядков сетей. Длина порядка 4 км. Расстояние между порядками 2-4 км. Суммарная длина всех выставляемых сетей колеблется от 384 до 512 км. Сети таким образом перекрывают менее 10% миграционного фронта. Высота сетей 9 м. Сети выставляются вечером и начинают выбираться утром, облавливая наиболее плотные концентрации лососей, поднимающихся ночью к поверхности. Однако днем рыба опускается на глубину до 40 м, уходя из зоны облова. Экспозиция сетей составляет 8-12 часов, после чего производится их выборка, при которой перекрывание движения лососей с каждым часом сокращается. Учитывая эти обстоятельства, говорить о «стене смерти» нет оснований, поскольку стены нет.

Наибольшие концентрации морских млекопитающих находятся в 5-и мильной прибрежной зоне. Дрифтерные суда работают в районах, где морские звери держатся крайне разреженно и уже в силу этого обстоятельства нельзя говорить о сколь-нибудь значительном воздействии на них дрифтерного лова. Кроме того, численность морских зверей в настоящее время в условиях отсутствия зверобойного промысла, так велика, что они съедают лососей столько же, сколько его изымает промысел.

Изобилие птиц в океане уже само по себе говорит о том, что десятилетия ведения дрифтерного промысла не сказались на их существовании. Более того, дрифтерный промысел улучшил обеспеченность морских птиц кормом, так как они отъедаются на отходах от разделки рыбы.

Представления о нарушениях правил рыболовства судами-дрифтероловами существенно преувеличены. Работа судов находится под сильным контролем. Так, в 2008 г. в среднем за период промысла на одно судно приходилось 15 проверок. В таких условиях браконьерство и другие противозаконные деяния в море практически исключены.

Уловы лососей в последнее десятилетие практически повсеместно на Дальнем Востоке небывало высоки. Поэтому камчатским рыбакам голод из-за отсутствия рыбы не грозит вопреки тому, что пишут противники дрифтерного лова. Не грозит он, в частности, и жителям Карагинского района, о котором особо пекутся средства массовой информации. Так, в Карагинской подзоне в 2008 г., неурожайном на горбушу, было добыто 17,3 тыс. т лососей, тогда как в недавние 2002 и 2004 годы добывалось, соответственно, 8,9 и 8,2 тыс. т.

Цели, которые ставят противники дрифтерного лова перед общественностью, наукой и рыбаками, не представляются правильными. Так, они призывают спасать лосося. Однако подобная задача дезориентирует. На деле лососи в спасении не нуждаются, поскольку их в последние 10-15 лет стало небывало много. Уловы даже превысили исторический максимум. Лосося в настоящее время нужно не спасать, а ловить, пока природа посылает нам его в изобилии, нужно вырабатывать из него качественную продукцию и, наконец, нужно доставлять его на рынок. К сожалению на рынках Москвы дальневосточные лососи, несмотря на высокие уловы 2008 г., крайне редки.

Нельзя согласиться с предложениями камчадалов о прекращении японского дрифтерного промысла. Этот промысел существует в рамках многолетнего плодотворного двухстороннего сотрудничества, согласно которому Россия получает квоты в зоне Японии. Существующий японский промысел лососей невелик по объему и суммарно с российским изъятием не выходит за пределы 20-25 тыс. т, являющихся  безопасной величиной. Японцы добывают нашего лосося на компенсационной основе, обеспечивая, в числе прочего, оборудованием российские рыбоводные заводы. Дело это исключительно выгодное для России. Именно благодаря внедрению японских биотехнологий и использованию японского оборудования мы резко повысили эффективность разведения кеты в Сахалинской области. Так, в 2008 г. сахалинские заводы дали дополнительно (сверх традиционного фонового уровня) не менее 15 тыс. т кеты. Японцы же добыли в 2008 г. в нашей зоне только 8273 т лососей (в т.ч. кеты 5487 т), т.е. почти в два раза меньше той прибавки, которую дало нам сотрудничество с ними. О каком же ущербе тут говорить?

Тихоокеанские лососи - это федеральный ресурс и управление их промыслом осуществляется на федеральном уровне. Осуществляется в интересах всех субъектов, в том числе и Камчатки. Осуществляется профессионалами, компетентно представляющими вопрос во всех его аспектах. Позиция камчатских рыбопромышленников и администраторов не всегда соответствует интересам не только федерации, но и самой Камчатки.

Благодаря мониторингу подходов лососей в море посредством использования судов-дрифтероловов, контролирующих весь фронт миграции лососей от Чукотки до Южных Курил, российская рыбная промышленность владела уникальным инструментом управления лососевым промыслом, не имеющим мировых аналогов. Теперь мы лишены этого инструмента. Тем самым наша система  управления отброшена на 15 лет назад. Вместо системы научного мониторинга мы получили дрифтерный промысел в чистом виде. Докритиковались.

заместитель директора ВНИРО О.Ф. Гриценко