Председатель ассоциации рыбопромышленников не любит плыть по течению

Председатель ассоциации рыбопромышленников Смирныховского района Владимир Смирнов не любит плыть по течению. Он не хочет мириться с РУЗами, браконьерами, рыбоводными заводами, бездействием науки и "вредоносными актами". Смирнов выработал собственную стратегию, которой придерживается много лет. Благодаря ей он видит результат: в этом году, когда сахалинский лосось махнул хвостом и был таков, в Смирныховском районе без рыбы не остались. Мечта рыбопромышленника — распространить опыт смирныховской ассоциации по всей области и донести до коллег, что не стоит надеяться на чудо, государство, науку, а стоит взять будущее лосося в свои руки и совместно с силовыми структурами встать на защиту важнейшего стратегического ресурса. Об этом сообщает sakhalin.info.

— Владимир Владимирович, ситуация с путиной в этом году всем известна — ничего хорошего. Мнение о том, почему рыбы не было, высказывали многие. Что вы думаете по этому поводу?

— В этом году мы действительно стали свидетелями трагической ситуации — горбуша на юг острова не пришла, реки не заполнились. А та, что зашла, была вырезана браконьерами, то есть фактически нерест не прошел. Природа нам четко указала, что лососевый промысел находится на красной линии, и я очень надеюсь, что мы эту линию не перешли, и у нас еще есть возможность ее отодвинуть. Только нужно не  забывать что отодвинуть — это действие. Для изменения ситуации нам нужно действовать, а не только говорить.

Главная проблема — в нашем отвратительном отношении к главному богатству области — нерестовым рекам. Им просто не дают полноценно плодить лосось, создали РУЗы, рыборазводные заводы, условия для организованного браконьерства... Просто задушили ключевой источник нашего лосося — естественное воспроизводство в реках, и вот вам результат.

— Давайте начнем с рыбоучетных заграждений. У вас к ним особое отношение, не такое, как у большинства. Наша наука рекомендует их ставить, а в Смирныховском районе РУЗов нет вообще. Почему?

— Давайте только сразу уточним этот момент — на самом деле наука рекомендует ставить РУЗы, когда об этом очень настойчиво просят сами рыбопромышленники. Инициатива идет от самих пользователей участков, вот к ним у нас должно быть больше претензий, чем к науке. Никто не должен перекрывать реки и вести в них промысел — это преступление.

Всем понятно, что выгоднее черпать рыбу из реки, чем ловить ее ставными неводами в море. Есть только одно существенное отличие — когда мы берем рыбу в море ставными неводами, мы гарантированно сохраняем баланс между рыбой выловленной и прошедшей в реки на нерест. Когда же рыбу выгребают в реке, ни о каком балансе речи не может быть, в этом случае все зависит от желания человека, а желания всегда растут, и совершенно не пропорционально количеству зашедшей рыбы. В этом случае перегибы неизбежны, и подвергать такому риску лососевый ресурс страны мы не имеем права.

Рыбоводные заводы тоже приносят вред тем, что перекрывают реки. При этом заявляют, что вылавливают "свою" рыбу. А куда делась дикая? И как она сможет проходить на нерест, если река перекрыта?

За примером далеко ходить не нужно — озеро Тунайча имеет множество нерестовых рек, впадающих в него. На одной из них расположен рыбоводный завод. Для того чтобы он смог изъять "свой" возврат, ему согласовывают перекрытие протоки, соединяющей озеро с морем. Всю заходящую рыбу с моря они могут выгребать! А как выживать дикой рыбе?

Рыбоводные заводы пошли еще дальше и забрали у рыбаков Сахалина право на промысел кеты. Теперь только заводы могут ловить кету, заявляя, что дикой кеты не стало. А как на это смотрят жители Сахалинской области, в том числе рыбаки, оставшиеся без работы, они не подумали.

Такими решениями мы  только провоцируем браконьерство. Вы заметьте, у нас сейчас браконьерство обществом не осуждается. Потому что промышленный беспредел на реках устроили.

Нужно немедленно делать перезагрузку. Приоритет надо отдавать не рыбоводным заводам, а созданию условий для оптимального естественного воспроизводства в наших реках. Организовать охрану рек при активном участии самих пользователей участков, которые не хотят увидеть свои участки "мертвыми". В отличии от рыбоводных заводов этот путь будет дешевле, эффективнее и надежнее, поскольку он еще и в гармонии с природой.

Промыслом лосося нужно заниматься только в море, ставными неводами. Будет правильным в 2016 году ограничить длину ставных неводов по всему острову до тысячи метров. А реки нужно защищать и держать всегда открытыми. Тогда рыба будет в промышленном объеме всегда, меньше или больше, но всегда. И тогда людям станет понятно, кто рыбак, а кто браконьер, и почему.

Именно этой линии мы придерживаемся в Смирныховском районе с 2001 года, с года создания нашей районной ассоциации.

— Вы единственные на Сахалине, кто не ставит заграждения?

— Мы не одни, есть такие компании и в других районах, но о таком масштабе, как в нашем районе, я, к сожалению, не знаю. В южной части Ногликского района два года назад предприятия без ассоциации организовались и начали охранять свои реки. Я этому очень рад, тем более это наши соседи по побережью. Чем больше рек находится под защитой, тем больше рыбы гарантированно вернется, тем больше вы сможете поймать в море и тем устойчивее ваш бизнес. Все просто — нужно только немного потерпеть, защищать и не трогать реки ни при каких условиях. За три-четыре года с нашими уникальными реками можно в любом районе промысел поднять. Мы начали заниматься охраной в 2003 году, и с 2006 года все реки восточного побережья в нашем районе под защитой. К этому нужно стремиться в каждом районе области.

И движение в этом направлении уже начинается. Месяц назад меня пригласили на собрание Долинской ассоциации рыбаков, где попросили рассказать о нашем опыте. Уверен, они смогут организовать охрану рек района. Сейчас у них новый председатель Александр Ковалев, проблемы все знает, а  их больше, чем у нас. У них еще и рыбоводные заводы, которые перекрывают Найбу и не только ее. Человек он авторитетный, и я уверен, у него получится открыть реки, используя доводы здравого смысла.

Еще хочу сказать, что многие придерживаются такого подхода — мы будем охранять реку, только тогда дайте нам ее перекрывать. В такой охране смысла нет, такого нельзя допускать. В этом случае одних браконьеров хотят заменить на других, деятельность которых более опасна, поскольку она еще и узаконена. Таких деятелей я называю браконьерами в камуфляже.

— Наверное, многие думают — с чего это мы должны помогать полицейским и рыбоохране исполнять их функции? Они за это получают зарплату, вот и пусть отрабатывают.

— Нужно работать совместно, активно сотрудничать. Мы же одно общество, у нас общая цель. Мы у себя в районе охраняем все 11 рек совместно с сотрудниками рыбоохраны и полиции. Из восьми компаний, осуществляющих промысел в районе, шесть участвуют в  финансировании охраны рек: "Плавник", "Энрей", "Садко", "Сатурн", филиал ""Бриз" РК Кирова" и "Чудаев и К". Эти компании демонстрируют пример ответственного рыболовства. Что значит ответственное рыболовство — это когда люди ведут промысел, сохраняя его для себя и для последующих поколений в устойчивом состоянии.

Так вот, весной составляем смету, решаем, сколько групп будет работать. В каждой группе автомобиль, три сотрудника ассоциации, рыбинспектор или полицейский. Группы обеспечиваем спутниковой связью, транспортом, топливом, питанием, проживанием…

В этом году, например, бюджет на охрану рек составил 9 миллионов 800 тысяч рублей. Осенью по итогам промысла сумма делится на общий вылов. В этом году каждый участник заплатил 1 рубль 4 копейки за килограмм пойманной рыбы. В нерыбные годы стоимость за килограмм увеличивается, в 2014 году она составила 8 рублей. Да, охрана — это дорого, но зато мы с уверенностью смотрим в будущее.

Действительно, я часто слышу от рыбаков — пусть охраняет тот, кто должен. Всегда отвечаю — будете дожидаться, когда рыба совсем исчезнет? Не думайте вы про государство, как про волшебника, который придет и решит все ваши проблемы. Конечно, это когда-то будет, а сегодня при такой массе браконьеров мы должны объединить усилия. Сегодня и рыбоохране, и полиции нужно помогать. Те условия, в которых они находятся, не всегда позволяют им качественно защитить реки.

— И каков результат охраны собственными силами?

— В 2001 году наш район взял чуть более тысячи тонн, к 2004 году основные реки были под нашей защитой, ежегодно росло заполнение рек и рос вылов. В 2013 году район взял более 30 тысяч тонн. В этом году мы тоже готовились к большой рыбе, но ее было мало. Тем не менее мы взяли 11 тысяч тонн в море и обеспечили нерест в реках.

Хочу поблагодарить за труд и взаимодействие в охране рек всех сотрудников смирныховского отдела полиции и лично Бугазова А.Ю., сотрудников смирныховского отдела СКТУ и лично Исакова Ф.Н. В этой динамике вылова огромная их заслуга. Большое спасибо коллективу "Экологической вахты Сахалина" и лично Дмитрию Лисицину, эта организация по факту является членом нашей ассоциации. Они участвуют во всех наших проектах — от защиты рек до поставок социальной рыбы населению.

— Вашу принципиальную позицию пытались сломить? Может, на вас давили браконьеры или те, кто за ними стоит?

— Всякое бывало, но здесь уже действительно принцип, сворачивать нельзя. Никаких двойных стандартов. По-другому ситуацию не удержать. Приходилось часто общаться с браконьерами и объяснять свою позицию. С ней сложно не согласиться. Давайте все залезем в реки — и что будет? Через три-четыре года не станет рыбы, вы соберете свой закидной невод стоимостью 2 тысячи рублей, а мы что будем делать со станами, промышленным вооружением, со временем, потраченным на создание всего этого?

Нам проще отстаивать свою позицию, потому что она принадлежит не отдельной компании, а районной ассоциации. Даже разговор с полицией и рыбоохраной проходит по-деловому плодотворно, когда ты говоришь о всех реках района, а не об одной реке на твоем участке.

— Вы сотрудничаете с СахНИРО?

— Нет, с ними у нас не получилось работать. Несколько лет подряд мы обращались к ним с предложением начать исследования по северо-восточному побережью — не получилось. И вроде не отказывают сразу, а как сезон подходит, так у них то сотрудников нет, то еще что-то. Поэтому два года назад мы заключили договор с московским Институтом проблем экологии и эволюции имени Северцова РАН, работаем с академиком Дмитрием Павловым. Два кандидата биологических наук Елизавета и Павел Кирилловы с ихтиологом Федором Черешкевичем с мая по октябрь проводят в нашем районе полевые исследования: учитывают скат малька, показатели состояния рек, их заполнение и прочее. По окончании сезона предоставляют отчет, мы отправляем его для сведения с правом использования в прогнозах в СахНИРО и Сахалинрыбвода. Исследования необходимо проводить, мы должны всегда иметь оперативную информацию о состоянии рек.

Когда к нам полезут с этими РУЗами, мы должны будем реагировать. Одно дело, когда говорит какой-то Смирнов — это мнение могут совсем не учитывать, скажут, что это личная позиция и эмоции. А когда говорят ученые, подкрепляя свои слова реальными данными, — это совсем другой разговор. Так что мы обезопасили наши реки и с этой стороны.

— То есть сахалинской науке вы совсем не доверяете?

— Как им можно доверять, когда они не работают? Полевые работы свернули, лабораторию лососевых вообще закрыли, хотя это основной ресурс нашей области. Когда нет данных, они могут любые свои фантазии выдвигать в качестве рекомендаций. СахНИРО имеет монопольное право давать рекомендации в комиссию по анадромным видам рыб и, как оказалось, даже в устной форме! По этим рекомендациям выносятся важнейшие решения, в том числе по установке РУЗов. Для них это очень удобно, но для сохранения ресурса опасно. Это серьезный вопрос, его поднимают все рыбаки на всех уровнях, но пока сдвига нет.

СахНИРО — это структура Федерального агентства по рыболовству, поэтому наши местные органы власти говорят, что не могут на них влиять. Нашему правительству обязательно нужно найти способы влияния, это же не шутки — управление национальным ресурсом. Мы и так уже страдаем от их безответственности. Вот, например, в течение четырех лет мы совместно с "Экологической вахтой Сахалина" добивались прекращения негативного воздействия деятельности золотодобывающей артели "Восток" на важнейшую нерестовую реку Лангери. В этом году суд вынес решение в нашу пользу, артели запретили работать, но буквально через месяц она снова активизировалась на новом участке, чуть выше запрещенного. И там ей наша рыбохозяйственная наука эти работы согласовала. Опять грязь потекла по реке. И без науки понятно, что эта деятельность в разы ухудшает воспроизводство лососевых. Вот опять мы  вынуждены заключать договор с московским институтом для объективной оценки воздействия артели на реку.

— Вы уже обмолвились, что выступаете против рыбоводных заводов. Расскажите подробнее, почему?

— Я не против рыбоводных заводов, я против их негативного влияния на естественное воспроизводство в реках, на которых они расположены. Они должны дополнять естественное воспроизводство, а не душить его. Никому нельзя позволять перекрывать реки, лишая дикую рыбу прохода на нерестилища. Рыбу для закладки икры они должны брать на забойках рыбоводных заводов и не создавать препятствия дикой рыбе для прохода на нерестилища. Вот тогда рыбы станет в разы больше. Промышленное изъятие кеты должно осуществляться в море всеми участниками промысла, тогда будет порядок. Реке Найбе в этом году повезло, до выборов в губернаторы она оставалась открыта. Давно такого не было. Правда, после выборов перекрыли, но я надеюсь, наш губернатор Олег Николаевич еще погрузится в эту проблему, и наши реки задышат полной грудью.

— Какие, по-вашему, еще есть ключевые проблемы в рыбной отрасли?

— Переработка. Мы очень мало денег оставляем на острове, просто замораживаем рыбу и оправляем на материк. При этом мы даже лосось можем круглый год перерабатывать, обеспечивая население хорошо оплачиваемой работой. Нам необходимы предприятия, выпускающие различную продукцию в упаковке для розничного потребителя. Мы должны глубже ее перерабатывать. В нашей компании "Плавник" давно думают о создании производства глубокой переработки, для этих целей даже приобрели в собственность участок в селе Победино, но пищевое производство — это очень дорого, нужна господдержка.

— Ее реально получить?

— Думаю, сейчас это реально с учетом решения поставленной задачи по  импортозамещению. Но есть подзаконные акты, мешающее этому процессу. Хочу обратить внимание на постановление Правительства Российской Федерации от 14 апреля 2008 года №264 "О проведении конкурса на право заключения договора о предоставлении рыбопромыслового участка для осуществления промышленного рыболовства и заключении такого договора".

В подпункте "б" пункта 50 говорится, что чем ближе ты ставишь производство к своему промысловому участку, тем больше у тебя коэффициент. Там балльная система. Чтобы выиграть конкурс и получить право на участок, нужно набрать как можно больше баллов. Это правило действует и будет действовать, когда закончится срок существующих договоров и настанет время для перезаключения существующих договоров на участки. То есть, образно говоря, если ты ставишь производство за 150 километров от своего рыбопромыслового участка, у тебя ноль баллов и конкурс ты не выиграешь. Но где логика? В поддержку этого критерия я не могу найти не одного объяснения.

Фактически рыбаку ставят условия — не будет переработки, потеряешь участок. Но ведь это разная деятельность — ловить рыбу и перерабатывать ее. Давайте еще обяжем рыбака иметь свой подвижной железнодорожный состав или чего еще там не хватает.

У нас поселки задыхаются без работы, а этим постановлением нас принуждают строить производство в тайге, и многие строят, лишь бы не потерять участок на конкурсе в будущем. По сути людей принуждают неэффективно вкладывать деньги в производство, которое будет работать один-два месяца в году. Понятно, что на таком производстве ни о каком выпуске продукции с добавленной стоимостью и речи быть не может. Никто не будет рядом с этим производством строить еще и поселок для персонала. Отработали два месяца — и все.

Кроме того, у нас первичной обработки (заморозки рыбы) более чем достаточно, и сырья давно не хватает. Мощностей по заморозке столько, что мы уже весь вылов России можем заморозить. А люди следуют этому постановлению, создают производство в тайге, соответственно, приглашают работников, но рыбы не хватает, чтобы даже закрыть затраты. Что делать? Работникам нужно платить. С других районов промысла сырье туда уже не доставишь. И начинается — наука рекомендует поставить РУЗ, активизируются браконьеры на соседних реках, поставляя сырье... А что делать, кто завел в эти условия?

— Чем-то же объясняют этот подпункт? Логика какая?

— Объяснение здесь одно. В 2008 году была первая попытка передела рыбной отрасли Сахалина, хотели переоформить участки, помните? Тогда у управленцев отраслью не получилось забрать у рыбаков участки и провести по ним конкурс, но они к этому основательно подготовились, постановление с приоритетом для переработчиков было готово уже в апреле. Без сомнения, этот критерий в постановлении появился не без участия очевидных победителей конкурсов. Когда постановления выносятся с целью отобрать, переделить, такие акты ничего положительного априори не могут принести. Так и в этом случае — это постановление уже наносит вред нашей экономике, а если по нему провести конкурсы, ситуация в разы ухудшится.

Хочу заметить, что в США перерабатывающие предприятия не имеют право заниматься лососевым промыслом. Промысел и переработка разделены, и эта норма не мешает, а только способствует развитию как перерабатывающих предприятий, так и промысловиков. Нужно внимательнее посмотреть на это постановление и исключить критерий переработки.

— Возможно, переработка на берегу имеет целью повышение качества продукции? Чтобы никуда не везти, чтобы не портилась.

— Для этого не нужно строить перерабатывающие предприятия на берегу, есть более дешевые, но эффективные способы сохранения качества улова в течение длительного времени. Достаточно охладить рыбу чешуйчатым льдом или более современным способом — жидким льдом (охлажденная до -3 градусов морская вода, шуга). Вот в этом наши рыбаки не дорабатывают, далеко не у всех имеется это сравнительно недорогое оборудование.

Такой способ сохранения качества улова для нашей области гораздо предпочтительнее, чем строительство перерабатывающих производств на побережье.

Уверен, что наши реки отблагодарят нас хорошими возвратами рыбы, что позволит нам обеспечивать район рыбой. Пользуясь случаем, хочу поздравить всех с наступающим новым годом, пожелать здоровья, удачи и устойчивого развития.