РасКРАБленное море

Корреспондент "Комсомольской правды" попытался разобраться, почему и как российский деликатес уходит на зарубежный рынок.

- А хочешь, мы тебя сейчас в Японию свозим?

- У меня загранпаспорта нет...

- Да и не надо, "монету" - погранцам, и через два часа будем на Хоккайдо!
Этот разговор с браконьерами на курильском острове Кунашир у меня состоялся лет пять назад. "Рыбная мафия" тогда была на слуху - только-только на Сахалине убили генерала-пограничника Виталия Гамова. И на Дальнем Востоке стали "всплывать" подводные камни мощного криминального бизнеса, сопоставимого по доходам с торговлей оружием.

Мне было непонятно, как без таможенного оформления можно пересечь российскую границу. И почему японцев совершенно не интересует наличие визы cтраны восходящего солнца в паспорте российского рыбака.

- Мы везем им товар, в котором они заинтересованы, - посмеивались браконьеры. - Они закрывают глаза на законодательство.

За пять лет в России было принято много запретительных мер, законов, постановлений... Последнее - в июне этого года. Минсельхоз России запретил вывоз живого краба за пределы российской экономической зоны и обязал рыбаков поставлять улов для переработки в отечественные порты. Почему именно краба? Это один из самых дорогих и, по сути, исчезающих на Дальнем Востоке морских видов, за счет которого по ту сторону пролива Лаперуза выросли целые города. Портовый Вакканай на японском острове Хоккайдо - один из них.

Сахалинские "сицилийцы"
По местным меркам - это деревня. Деревня с 40-тысячным населением, так или иначе связанным с рыбодобычей и ее переработкой. С "трехзвездочными" гостиницами, более напоминающими фешенебельные отели. Здесь повсюду, даже на дорогах, девственно белый снег, посмотреть на который зимой приезжают японские туристы с южных островов. И пройтись по белоснежным портовым, торговым и развлекательным улочкам, сверкающим неоновыми вывесками. А ведь еще 15 лет назад здесь была действительно деревня. Незнакомая с российским крабом, открывающим, как оказалось, широкие бизнес-возможности.

- Постойте. - Окрик на русском посреди одной из развлекательных улиц Вакканая (сюда мы прибыли легально) с барами и ресторанами заставляет нас с коллегой вздрогнуть. Шатающийся, немного помятый и явно не первый день "слегка трезвый" парень с южно-российским лицом обдает нас кислым перегаром. - Вы же из съемочной группы? Журналисты с Москвы?

- Откуда вы узнали?

- Да информация по вам давно прошла, мы вас еще неделю назад ждали. - Сроки нашей командировки действительно были смещены. - Ничего вы тут не снимете, все попрятались. Нас японцы предупредили. Так что не фиг вам, москвичам, тут вынюхивать.

- Я на Сахалине родился, - навожу мосты.
- Где?
- Под Корсаковом.

- Ядрен-батон, - по-дружески отвешивает мне удар в плечо парень, представившись Русланом. - У нас пол-экипажа с Корсакова! Пойдем, земеля, обмоем это дело.
Земеля, впоследствии оказавшийся азербайджанцем, увлекает нас за собой - в ночной бар "Итерна". Здесь русские моряки отдыхают от трудовых будней, а над писсуаром висит надпись на русском: "Сигареты в унитаз не бросать. Администрация". В полумраке и табачном тумане на танцполе виляет дряблыми бедрами немолодая стриптизерша, в одном углу, лежа на диване, спит явно не японский рыбак, в другом, сидя, дремлет славянского вида мужик в норковом картузе...
Вывески на русском языке - уже привычное дело для севера Хоккайдо.
- Мама! Виски! - орет Руслан.

Пожилая японка приносит рюмки. Мужик в картузе оживает и подходит к нам. Оказывается, это капитан судна, Саша.

- Приехали с биотеррористами пообщаться? - Из-за общей физической усталости произнести это слово (впервые, кстати, сказанное Президентом России) Саше удалось только с третьего раза. - А какие мы террористы? Мы обычные рыбаки. Я вообще на капитана учился. У меня образование есть.
Руслан опускает голову - надо подремать.

- Нас вот называют сахалинскими "сицилийцами". Вы думаете, мы от хорошей жизни в Японию ходим? - опрокидывает капитан очередную рюмку виски. - Да мы бы и рады все в России сдавать. Но как? Квоты нам не дают. Все ваши московские фирмы под себя подгребли. А вот они-то как раз главные браконьеры и есть. Те, кто легально краба добывает, не могут окупить свои расходы в принципе. Вот они 50 тонн в России сдают, а 150 - в Японии. А мы сюда пришли, 10 тонн сдали, ну скажите мне, стало от этого России хуже? У меня в экипаже 17 "террористов", у них семьи, дети. А работа есть на Сахалине? Нет. Можно подумать, мы тут миллионы заколачиваем. В месяц у рыбака получается около 1000 долларов.

Саша машет рукой стриптизерше. Та садится к нему на колени и выпивает 50 граммов. Капитан достает купюру в 10 тысяч иен (около $100) оттягивает сзади стринги танцовщицы, заряжает "рогатку"-трусы купюрой и, прицелившись, выстреливает даме в попу. Та, взвизгнув, подскакивает, изображает полное удовлетворение, и, то ли пританцовывая, то ли прихрамывая, идет оживлять другого рыбака.
Пираты из Камбоджи

- А как границу пересекаете?
- Это же не забор с КПП. И двигатели у нас японские - попробуй догони.
- Но догоняют ведь...
- На месте разбираемся. Обычно пограничникам достается 50% прибыли.
- Неужели все берут взятки?

- Нет, - тут Саша помрачнел. - Вот скажи мне, за что они нас расстреливают? Зависает над нами самолет, выводит на нас сторожевой катер, и тот давай палить по нашему судну. Не веришь? У меня запись на корабле есть, хочешь покажу?
На такси подъезжаем к порту. Полицейский на КПП наотрез отказывается пускать машину.

- Этот пост перед вашим приездом поставили, раньше не было, - выходит капитан из авто и возвращается через минуту. Ворота открываются. - 1000 иен (10 долларов) - и нет проблем. Научили их взятки брать.

Ржавое судно 75-го года постройки, название на носу замазано. В прокуренной рубке - нагромождение японской техники - радары, рации, локаторы: "Мы даже переговоры военных можем слушать", - довольно улыбается старпом Андрей.
В кают-компании - грубо срубленный стол и скамейки. На стеллаже - телевизор, видеопроигрыватель и игровая приставка. Из-под скамейки извлекают упаковку пива и ноутбук. На экране - кадры, снятые пограничниками.

- Как они к вам попали?

- По своим каналам...
Сторожевой катер стреляет по курсу браконьеров осветительными ракетами, требуя остановиться. Те не реагируют, и военные открывают огонь по корме - там находится машинное отделение. В нем начинается пожар. Корабль останавливается. На него высаживается досмотровая группа...

- Но ведь они стреляли предупредительными, почему не остановились? - задаю я вопрос в лоб.

- Да мало ли почему, - пожимает плечами Андрей. Он единственный здесь трезвый. - Может, машину заклинило, да и вообще наши японские двигатели, чтобы полностью остановить, час времени надо. Да что там... Я же понимаю, что мы нарушаем закон. Но наказание несоизмеримо с содеянным.

Попрощавшись, сходим на землю. На корме судна колышется камбоджийский флаг. Очень удобный пиратский ход. В отличие от владельцев Российского флага это судно не обязано позиционировать себя в спутниковой системе слежения. Ему не надо отчитываться перед российскими властями о входах-выходах в порты, докладывать о своих квотах... Корабль под иностранным флагом имеет лишь право свободного прохода по экономической зоне России. Вот и получается, что за последние годы количество российских судов, заходящих в порт Вакканай, резко сократилось. Зато возросло число кораблей под флагами Камбоджи и Белиза. Очень сомнительно, что в этих странах добывают камчатского краба. А между тем, как рассказали "КП" в таможенном управлении порта Вакканай, за 10 месяцев этого года сюда ввезено около 9 тысяч тонн живого краба на сумму 47 миллионов долларов (это почти на 70 процентов больше, чем в прошлом году). Однако это так называемая "цена приемки". Розничную можно умножать раза в три. В местном магазине, к примеру, один камчатский краб на 5 - 6 килограммов уходит как минимум за $100.
Причем местные власти прекрасно знают и о географическом, и о криминальном происхождении морепродукта. Но бизнес есть бизнес.

- Если российского краба перестанут поставлять, это будет серьезный удар по экономике Вакканая, - признался "КП" представитель муниципалитета города Тосихиро Миноура. - Разорятся семь крабоперерабатывающих компаний города, а это рабочие места, зарплата...

Представители этих компаний от общения с журналистами отказались наотрез.
$100 тысяч - бонус на взятки

Более разговорчивого промышленника я нашел в южнокорейском городке Тонхэ. Когда-то, до знакомства с камчатским крабом, это был небольшой курортный центр с длинными, уходящими в горизонт песчаными пляжами. Сегодня это один из крупнейших крабовых портов Кореи. Повезло ему почти случайно. В 2000 году Япония на короткое время закрыла свои порты для россиян. И последние отправились в Корею. Здесь быстро распробовали нежное мясо увесистого камчатского. Свои-то - маленькие, да и мало их осталось. Жалко своих-то тоннами таскать.

Президент одной из крупнейших крабопромышленных компаний страны "У Ил Трейдинг Компани" У Ил Чой Ву, кажется, не только прекрасно говорит по-русски, но и думает на нем: "Два года в Ленинграде учился, а потом от русских моряков нахватался". Именно так и сказал - нахватался.

- Ваш Путин пытается договариваться с нашим правительством, - снисходительно улыбается Кирилл. Так он попросил его называть для простоты общения. - Не получится. Нам этот бизнес выгоден. Выгоден не только Тонхэ, но и Корее в целом. Чиновники встречаются, что-то подписывают и забывают об этом. Наши чиновники от ваших не отличаются: они тоже любят взятки.

- Как вы работаете с русскими браконьерами?
- Мы заключаем с ними строгие контракты. А то поначалу они нас обманывали. Если надо, за $10 000 мы делаем им все документы, чтобы судно ходило под камбоджийским флагом. В месяц один корабль делает одну ходку. Привозят они, допустим, 50 тонн краба. Экипаж (человек 15 - 17) получает $100 тысяч. При этом во время приемки в порту эти 50 тонн стоят $600 тысяч. Но мы за наш счет обязуемся сделать текущий ремонт корабля, заправить его топливом, провизией, водой, всем необходимым. Оформление всех документов мы берем на себя, капитан только ставит свою подпись на пустом бланке. А мы, кстати, и со своими халтурим. К примеру, принимаем краба по $5, а на таможне декларируем по три. Кстати, когда экипаж уходит в очередной рейс, мы даем им еще сто тысяч долларов на сэйвти - безопасность.

- То есть?
- Ну если их пограничники поймают, чтобы все проблемы сразу на корабле решить с помощью этих денег. Только ваши моряки хитрые, договорятся между собой, сказок потом расскажут, что их поймали. Капитан себе 50 тысяч возьмет, остальные деньги экипаж разделит. Ну да нам не жалко. Потому что после прохождения таможни, после склада-аквариума, после всех этих накруток краб дорожает, и в итоге я получаю прибыли 1 миллион долларов. Это с учетом того, что 20 процентов идет в бюджет государства. Так что мне не жалко лишнюю сотку им накинуть.

- А если не удается договориться с пограничниками?
- Ну судно арестовывают, мы терпим убытки, наш человек летит в Россию договариваться. Обычно это обходится не больше, чем в $200 тысяч.

- Что же России сделать, чтобы перекрыть этот канал?
- Да ничего вы не сделаете. У нас-то все по закону проходит. Вот только, кстати, прилетал ваш полковник из ФСБ в Тонхэ. Подписал с местными властями соглашение, что мы будем предоставлять информацию о заходящих в порт судах с российскими экипажами. Да не будет никто сообщать. Это ваши внутренние проблемы. Пусть ваши пограничники в России и попробуют их решить. Кстати, через неделю после отъезда этого фээсбэшника, в прошлую среду, для нашей компании самолетом из "Домодедово" пять тонн живого мурманского краба пришло. На пробу взяли. У вас краб живучий, до трех суток его можно транспортировать в специальных контейнерах с водой и льдом.

Круговая порука
Мы с коллегой переглянулись. Именно этим рейсом мы несколько дней назад прилетели в Сеул. Впрочем, по словам Кирилла, не все так печально для России. Запретительные меры последних лет дали некоторый результат. К примеру, в прошлом году, по данным местных таможенников, с Дальнего Востока браконьеры привезли 5 тысяч тонн краба, в этом - только 3,5.

Но все равно какой-то безнадегой потягивает. Ученые бьют тревогу - еще чуть-чуть, и мы истребим краба вовсе. Многие эксперты предлагают вообще запретить добычу краба, как, к примеру, черной икры. Очевидно, что за последнее десятилетие на российском Дальнем Востоке была разрушена практически вся материальная и юридическая база, с помощью которой простые рыбаки могли зарабатывать легально. Вести промысел по закону сейчас могут только крупные компании - им под силу получить квоты на добычу краба. И зачастую у них серьезные покровители среди местных и федеральных чиновников. Потому и работают они на две стороны. Большие деньги, большие ставки, большие взятки. А уголовное наказание за браконьерство в российском кодексе и вовсе смешное - полгода лишения свободы максимум. Плюс штрафы, которые за тебя любезно оплатит иностранная компания. Что может разорвать эту круговую поруку - пока не ясно. c 1 января 2008 года по инициативе Госкомрыболовства весь улов морепродуктов из основной экономической зоны России должен поступать на таможенную территорию РФ и проходить соответствующее оформление. Звучат предложения о моратории на промысел краба в отдельных районах Дальнего Востока. Однако есть ощущение, что, пока такие страны, как Япония и Корея, сквозь пальцы смотрят на свои морские границы и законы другого государства, охотники за легкой добычей не переведутся.

Звонок в Госкомрыболовство
Андрей Крайний, руководитель Госкомрыболовства РФ: В 2008 году введем мораторий
"Для стабилизации состояния запасов и обеспечения поставок краба необходим временный запрет его промышленного лова. Такой запрет вызван катастрофическим сокращением этого вида за последние годы. Подобная мера рекомендована российскими учеными как вынужденная и временная, которая позволит спасти и восстановить популяцию камчатского краба в российской экономической зоне. И в следующем году мы планируем ввести такой запрет в районе Западной Камчатки на пять лет.

Также с 2009 года все промысловики, желающие отправить морепродукты на экспорт, будут проходить таможенное оформление в российских портах и через рыбную биржу реализовывать экспортную операцию. Кроме того, мы стремимся развивать межправительственные соглашения о портовом контроле с Японией, Китаем и Республикой Корея. Контроль над незаконным, несообщаемым и неконтролируемым промыслом - назревшая необходимость для всех сторон процесса. Скажем, введение схем портового контроля и присутствие российских наблюдателей в портах стран АТР. А также взаимные консультации представителей контрольных служб по обмену опытом при оформлении судов с морской продукцией из России. Аналогичное соглашение сегодня у нас есть только с Норвегией. Мы предлагаем заключить подобные соглашения и с нашими коллегами по Дальневосточному бассейну".

Комментарий специалиста
Михаил Делягин, директор Института проблем глобализации:

Нужны драконовские методы
- При нынешней политике мы придем к тому, что краб в России как вид может исчезнуть вообще. Так что сейчас, во-первых, нужно на несколько лет запретить любой вылов, чтобы восстановилась популяция краба. Во-вторых, надо принять драконовские меры наказания за вылов. Если на судне обнаруживается хоть один краб, хоть одна клешня, корабль пускается ко дну на месте. Или конфисковывается без вопросов. И самое главное - проблема коррупции. Японцы всячески стимулируют, чтобы наши рыбаки разгружались у них. При этом уже сложилась настолько разветвленная система, что, даже если наши условия для рыболовов будут лучше, все равно круговая порука заставит моряков ориентироваться на Японию. Ведь наши чиновники повязаны с заграничными.

Комсомольская правда