Рыбы нет, но вы держитесь!

Практически все регионы ДФО, за исключением Камчатки, испытывают проблему нехватки биоресурсов. Это особенно актуально для Хабаровского края и Сахалинской области. Да и для Приморья тоже. Причины такого дефицита разные — от ошибок в прогнозах науки и просчётов чиновников до браконьерства. И, разумеется, сказывается, как это ни банально звучит, несовершенство отраслевого законодательства.

Беда пришла

Ещё месяц назад участники рынка обсуждали, где же пройдёт очередное заседание Дальневосточного научно-промыслового совета (ДВНПС) — то ли в Хабаровске, то ли на Камчатке. Большинство склонялось к последнему варианту. Но при этом все были солидарны в одном: не важно, где состоится мероприятие, лишь бы были приняты адекватные решения. Тем более что на предыдущем, февральском заседании ДВНПС, основные проблемы были озвучены. Так что сейчас требуется поставить точку во многих ключевых вопросах. Например, в какой пропорции будут распределяться промысловые объёмы на Амуре.

И вот стало понятно: апрельское заседание ДВНПС если и пройдёт, то только в режиме видеоконференцсвязи (ВКС). Понятно, что связано это с COVID-19, который уже внёс более чем серьёзные коррективы во всё, что только возможно.

Впрочем, жизнь не останавливается, и рыбаки будут работать. Поэтому решение их проблем — важная государственная задача, ведь речь идёт именно о продовольственной безопасности страны, что в условиях кризиса особенно актуально.

Большая заслуга

В самом начале апреля ушёл в отставку губернатор Камчатского края Владимир ИЛЮХИН. Можно сказать совершенно точно: этот руководитель сделал очень много для развития рыбопромышленного комплекса своей территории. А самое главное — он последовательно и чётко отстаивал исторический принцип в рыболовстве, а также схему «квоты под киль». В частности, в одном из интервью нашей газете он как-то отметил: «Главное, чтобы государство не меняло установленные правила игры. В первую очередь формат распределения «квот под киль». Надеюсь, инициативы некоторых лоббистов не будут иметь успеха».

Увы, надежды Владимира Илюхина не оправдались, по крайней мере в отношении исторического принципа. Видимо, на нём, на этом принципе, можно поставить крест. Что же касается квот под киль, то здесь уже появилась конкретика — в прошлом году в Калининграде был поднят флаг на построенном траулере «Ленинец» РК им. Ленина. Там же (и этим же предприятием) был заложен, можно сказать, супертраулер, равных которому нет в России. Ещё два судна (правда, на турецких верфях) строит «Океанрыбфлот».

Помимо этого, на Камчатке активно строятся современные береговые базы. Да и, в принципе, этот регион и сейчас является дальневосточным лидером по объёму добычи лососёвых. Ведь 378 тысяч тонн по итогам путины 2019 года — это более чем серьёзный результат. И в этом большая заслуга Владимира Илюхина.

Удачи вам, Владимир Иванович! Будем надеяться, что всё самое интересное в вашей жизни ещё впереди.

КМНС: чей интерес?

Ну а сейчас — о проблемах. В распоряжении нашей редакции оказалось письмо жителей Ульчского района, адресованное губернатору Хабаровского края Сергею ФУРГАЛУ. В начале этого обращения представители коренных малочисленных народов Севера рассказывают о нелёгких условиях жизни в «труднодоступной местности», где единственным кормильцем является река Амур, где цены зашкаливают, где возможности для трудоустройства крайне ограниченны. И всё это, действительно, правда. Мы и сами не раз писали о сложностях, связанных с бытом КМНС, поэтому ожидали от авторов сугубо местных просьб. Например, предложений дотировать хотя бы часть затрат на энерготарифы. Или помощи в строительстве социальных объектов. Или увеличения квот для аборигенов, в конце концов. Или чего-то в этом роде. Однако — нет.

Подписанты предложили, во-первых, запретить вылов летних лососей в лимане Амура, во-вторых, перераспределить промышленные (!!!) объёмы добычи лососёвых в пользу Ульчского и Комсомольского районов (60% им, 40% — Николаевскому району), в-третьих, сократить количество заездков в низовьях реки, в-четвёртых, изменить систему проходных дней и сделать её одинаковой для всех рыбопромышленных организаций (!!!) и, в-пятых, обратить внимание на любительское (!!!) рыболовство.

Всё это выглядит очень странно. Казалось бы, почему именно КМНС радеют за промышленников, да и за рыбаков-любителей? И с какой, собственно, стати они пытаются пересмотреть объёмы добычи, заложенные в проекте стратегии вылова тихоокеанских лососей, коль скоро эти параметры были внесены на основании научных данных ВНИРО, то есть в соответствии с реальным положением дел с водными биологическими ресурсами?

Также удивительно, что представители коренных малочисленных народов Севера в своём предложении перераспределить ресурс совсем «забыли» о том же Нанайском районе, где также живут и работают аборигены. Да и обо всех остальных прибрежных районах Хабаровского края. Или вот интересный момент… Письмо подписали 18 местных жителей (очень немного, кстати, для довольно большого по численности района), для которых Амур, по их словам, является «единственным кормильцем». То есть, надо полагать, все они родились и выросли на этой реке и знают все её особенности досконально. И здесь же подписанты констатируют: «по состоянию на 17 марта корюшки (в Ульчском районе. — Ред.) всё ещё нет». При этом любой рыбак знает: по «состоянию на 17 марта» корюшки и не могло быть не только в Ульчском районе, но даже в устье Амура, в посёлке Чныррах Николаевского района, например, откуда эта рыба и поднимается выше по реке. Не бывает её в это время даже в низовьях Амура, не говоря уж об Ульчском районе. Неужели это не известно местным жителям?

Складывается впечатление, что появление письма губернатору выгодно не конкретным аборигенам, а как раз тем, для кого промышленное рыболовство — это бизнес, что кто-то просто воспользовался человеческим доверием. И на этом фоне, возможно (мы только предполагаем), выгоду могут получить организованные браконьерские группировки, которые будут ещё активнее рыбачить под видом КМНС.

Кстати, сегодня мы публикуем три материала-расследования: «Амурская петля», «Амурская петля — 2», «Амурская петля — 3», в которых речь пойдёт о ключевых проблемах рыболовства на Амуре, в том числе и об узаконенном браконьерстве.

Наука, вперёд?

Впрочем, браконьерство (полностью теневое или, скажем так, узаконенное) — это лишь один из элементов общей отраслевой проблемы. Сейчас участники рынка говорят о непростой ситуации в профильной научной среде. Например, рыбодобывающий провал на Сахалине многие связывают с «научным лоббизмом» прошлых лет. Ведь уже можно говорить о том, что внедрение рыбоучётных заграждений (РУЗов) отрицательно сказалось на заполнении естественных нерестилищ. Итог — отсутствие рыбы в наше время.

Впрочем, есть в этой связи и положительные новости. По крайней мере, в Хабаровском крае, где учёные из филиала ВНИРО будут комплексно изучать запасы корюшки в рамках «Программы развития в пресноводных объектах Российской Федерации 2020—2024 годов».

Кстати, специалисты полагают, что в этой связи необходимо ещё более динамичное движение на Амуре. По сути, вся эта великая река нуждается в современном изучении, точнее, в инвентаризации водоёмов — чтобы ответить на целый ряд вопросов, связанных с последующей добычей ВБР. Из разряда: где ловить, когда ловить, сколько ловить и чем ловить? А также в каких объёмах (и где именно) можно заниматься искусственным воспроизводством лососёвых?

Нужна поддержка

Последний вопрос крайне актуален не только для Хабаровского края, но и для Сахалина, где рыбоводных заводов довольно много — как государственных, так и частных. Но это не спасает от проблем, связанных с добычными объёмами, да и от остальных бед тоже. Например, в этом номере газеты мы расскажем о ситуации с компанией ООО «Янтарное», которая на свои деньги произвела закладку икры на одном из государственных заводов. Но позднее выяснилось: права на возврат рыбы предприятие не имеет. По сути, «Янтарное» просто «кинули» на 12 миллионов рублей. И никто за это до сих пор не ответил. Более того, нормальными добычными объёмами рыбаков тоже никто не наделяет, хотя сейчас им требуется серьёзная государственная поддержка, иначе Сахалин может лишиться одного из крупных участников рынка по глубокой переработке рыбы.

Но если говорить более объективно, то поддержка требуется многим отраслевым организациям, особенно имеющим статус градообразующих, — тем же колхозам, например, ещё функционирующим в Хабаровском крае. По сути, они полностью содержат населённые пункты, в которых работают, но никаких значимых преференций не получают. А сейчас появилась идея лишить их ещё и льгот, связанных со ставкой сбора за пользование ВБР. Неслучайно в интервью нашей газете председатель Крайрыбакколхозсоюза Ольга БУЛКОВА предельно чётко обозначила и ключевые отраслевые проблемы, и пути их решения.

Что делать?

Да, проблем у рыбаков много. И вот что показательно: большинство из них они решают сами, без расчёта на государство. Скажем больше: сами рыбопромышленники готовы отказаться от прибыли ради решения государственных задач. Так было в своё время на Камчатке, когда рыбаки добивались (и добились) запрета дрифтерных сетей, которые наносили вред окружающей среде. Так происходит и в Хабаровске, где рыбаки добиваются запрета плавных (жилковых) сетей из моноволокна по той же самой причине. Или вот пример. Когда весной прошлого года стало понятно, что объёмы ВБР на Амуре истощаются, хабаровские рыбаки сами предложили отказаться от летней кеты — для восстановления её популяции. И это уже принесло определённые положительные результаты.

Но государство, в свою очередь, должно слушать и слышать самих рыбаков и поддерживать их в первую очередь на правовом уровне. От этого выиграют все: и государство, и бизнес, и население. Стоит надеяться, что на апрельском заседании ДВНПС (дай Бог, чтобы оно всё-таки состоялось, пусть даже в режиме ВКС) будут приняты правильные решения — для нормального развития отрасли.