Удержится ли на плаву российская сайра?

Регулярно СМИ рассказывают о проблемах в рыбопромышленной отрасли. Но если ситуация с лососёвыми более или менее понятна и очевидна, то история с иными видами рыб неоднозначна, и в ней много «подводных камней». Об этом побеседовали с генеральным директором группы компаний «Сайра» Василием САХАРНАЦКИМ.

В советском формате

— Василий Петрович, в настоящее время мы наблюдаем передел рынка. Вначале на аукционы выставлялись крабовые квоты, что вызвало настоящий скандал среди участников рынка. Сейчас, видимо, очередь дошла до квот на остальные ВБР. А по большому счёту, речь идёт о ликвидации исторического принципа распределения квот. Что вы думаете по этому поводу?

— Я выскажу исключительно собственное мнение. В нашей стране есть три стратегических направления: рынок вооружения, нефтегазовый сектор и рыбная отрасль. Оружие, слава Богу, всегда оставалось в руках государства, а вот нефть и газ ещё в девяностые годы стали уходить в частные руки. Но в нулевые ситуация изменилась — государство сконцентрировало львиную долю активов в структурах «Роснефти» и «Газпрома». Сейчас, видимо, настала очередь рыбной промышленности. Думаю, те крупные игроки рынка, которые скупают и будут ещё скупать квоты на аукционах, впоследствии передадут право на освоение ресурса государству.

— Сможет ли государство эффективно управлять рыбной отраслью?

— Я работал в отрасли ещё в советские годы и отлично помню то время. Могу вам сказать: тогда рыбная промышленность была очень эффективной, а самым лучшим продавцом нашего ресурса за рубеж было Министерство внешней торговли СССР. Приведу такой пример: в девяностые годы практически все отраслевые предприятия стали частными, и многие тогда стали закупать суда-стеркодеры. В том числе и я этим занимался, когда был заместителем председателя колхоза имени Котовского. Стали мы просчитывать экономику рыболовства на стеркодерах. У нас получилось 2,5 доллара за килограмм филе минтая и 16 долларов за килограмм икры минтая. Первый год мы работали именно в таких ценовых параметрах, а ещё через год все покупатели стали давать одну цену — 80 центов за килограмм филе минтая. Привезли на аукцион икру минтая лучших сортов — там тоже никто не платит больше семи долларов за килограмм. И лишь потом выяснилось: один деятельный участник рынка объехал всех мировых покупателей и договорился с ними держать такие цены. Как сейчас помню, это всё в 1995 году было. Вот вам и рынок.

Под маской

— Сейчас наблюдаются попытки лишить льгот градообразующие рыбопромышленные предприятия — в первую очередь колхозы. Как вы к этому относитесь?

— Многие колхозы уже давно стали обычными коммерческими компаниями, у которых есть конкретные владельцы, получающие серьёзную прибыль. Эти структуры только называются колхозами. Так что государство предоставляет льготы не жителям посёлка, а владельцам предприятий. Но это неправильно. Вот отсюда и инициативы по минимизации льгот.

— Получается, и здесь государство всё берет в свои руки?

— Конечно! Рыбная промышленность достаточно рентабельная, поэтому государство как бы говорит: ребята, раз вы бизнесмены, тогда и работайте именно как бизнесмены. И ещё… Вот почему в девяностые годы развалилось большинство колхозов? Да потому, что на своих территориях они тянули на себе всё: социалку, ЖКХ, дороги… Мы и жильё сами строили, а потом сами же его эксплуатировали. В рыночной плоскости это не могло быть рентабельным.

Сохранить позиции

— Василий Петрович, сколько российских компаний добывают сайру?

— Только наша группа. Других российских участников рынка практически нет. У «Доброфлота» осталось одно специализированное судно. И четыре — у нас.

— Получается, вы обеспечиваете сайрой весь российский рынок?

— Снова приведу пример: чтобы выловить 40—70 тысяч тонн сайры (а это тот объём, который ежегодно потребляется в нашей стране), требуется как минимум 20 мощных судов, но никак не пять. Поэтому большая часть сайры в России — от иностранных рыбаков.

— В последние годы потребность в сайре на территории России упала?

— Начиная с 2014 года потребление сайры стало падать. Сейчас, думаю, оно составляет 40 тысяч тонн в год.

— Почему?

— Люди стали экономить, и в первую очередь на еде. Судите сами: банка консервов сайры стоит в среднем 80—100 рублей. Вес в этом случае официально составляет 250 граммов. На самом же деле это не так. Не секрет, что некоторые производители нещадно льют воду в этот продукт, так что в действительности сайра в банке весит не более 130 граммов. При этом на материке килограмм куриных окорочков стоит 120—130 рублей. Понятно, что из этих продуктов потребителю выгоднее покупать.

— Сколько сайры выловили ваши компании в прошлом году?

— Прошлый год стал для нас настоящей катастрофой. Выловили мы 2 тысячи 300 тонн, что в четыре раза меньше, чем всегда. Так что убытки понесли сумасшедшие.

— Нетрудно догадаться, что сайровый бизнес низкорентабельный.

— Конечно! Это тяжёлый бизнес, поскольку сайра — рыба непредсказуемая, а затраты у нас очень большие. Мы ведь начинаем ловить рыбу в мае. Причём очень далеко, в Тихом океане, а точнее, в районе Императорского хребта, в Гавайской подзоне. И только к августу заходим в российскую экономическую зону. Заканчивается наша путина в декабре. И вот представьте, сколько топлива мы сжигаем за это время. В ценовых показателях эти затраты составляют половину от стоимости нашей продукции, а другая половина — это зарплата, налоги, ремонты судов и так далее. Так что бизнес у нас, действительно, низкорентабельный.

— Это правда, что власти Китая возмещают своим сайровикам стоимость топлива?

— Да, правда. Я больше скажу: ещё в 2007 году китайцы сайру не ловили совсем, на этом рынке присутствовали в основном японцы и тайцы. Но потом по распоряжению властей КНР в стране за короткие сроки построили 47 специализированных судов, «перекупили» в Тайване опытных капитанов, которые, в свою очередь, обучили китайские экипажи. О льготах по приобретению топлива я уже сказал. И вот сегодня Китай стал одним из лидеров на рынке добычи сайры. А вот что произошло начиная с 2007 года в России. Тогда сайру добывали 60 отечественных судов. В настоящее время, напомню, пять. В тот период было добыто порядка ста тысяч тонн рыбы. Сейчас, повторюсь, мы доставили на берег семь с половиной тысяч тонн рыбы. Если так пойдёт и дальше, уже в ближайшие годы Россия потеряет позиции на рынке сайры. Тем более зарубежные сайровики имеют все возможности для демпинга и активно этим пользуются. Да и объёмами они нас перебивают. К примеру, в прошлом году все склады в России были забиты сайрой, добытой в году позапрошлом. Продать свои уловы мы смогли только в самом конце 2019 года.

— Что будет, если Россия потеряет свои позиции на рынке сайры?

— Сайра — продукт востребованный, и её много — в открытой части Мирового океана, за пределами нашей экономзоны, можно и миллионы тонн этой рыбы ловить. И если мы сможем восстановить объёмы добычи на уровне 100 тысяч тонн, то при средней стоимости продукции в 1 тысячу долларов за тонну стоимость биоресурса составит 100 миллионов долларов. А через 10 лет — миллиард, поскольку рыба дорожает. Тогда уже не мы будем скупать сайру у иностранцев, а они у нас. Государство же получит более чем весомый налоговый вклад.

— Какая поддержка со стороны государства вам требуется?

— Мы были бы рады компенсации за приобретённое топливо. Всё остальное мы сделаем сами. И для себя, и для государства.