В этом году "Договору между РФ и Норвегией" исполнилось 15 лет

Вячеслав Зиланов

В Мурманске 15 сентября 2010 года состоялось подписание «Договора между Российской Федерацией и Королевством Норвегия о разграничении морских пространств и сотрудничестве в Баренцевом море и Северном Ледовитом океане» (далее по тексту Договор 2010 года) в присутствии Президента России Дмитрия Медведева и Премьер-министра Норвегии Йенса Столтенбергом. С российской стороны Договор 2010 года подписал Министр иностранных дел Сергей Лавров, с норвежкой стороны Министр иностранных дел Йонас Стёре.

Подписание Договора 2010 года 15 сентября 2010 г., фото: пресс-службы Кремля.

          В этом году Договору 2010 года исполнилось 15 лет, что дает основания для  подведения итогов его практического применения и прежде всего в таком чувствительном направление, как сотрудничество в области рыболовства. Последнее, в то время, когда он разрабатывался и подписывался,  было одним из определяющих судьбу самой договоренности и вызвало определенные разногласия, как среди, политиков, депутатов, сенаторов Федерального Собрания Российской Федерации, так и среди практиков – представителей рыбохозяйственных кругов Северного рыбопромыслового бассейна, относительно соответствие его национальным интересам России.

           Подробнее об этом мною было изложено в вышедшей в 2012 году в Мурманске книге «Баренцевоморская ошибка президента». В последующем она была в сокращённом варианте издана в Москве  под названием «Россия теряет Арктику?».  Затем   вышла в Осло  на норвежском языке «Mister Russland Arktis?», что переводе на русский означает «Не теряет ли Россия Арктику?».  На эту тему было и публикации  на сайте FISHNET.ru.

Напомним, что по завершению этого «исторического девства» Президент Российской Федерации Дмитрий Медведев в ходе совместной пресс-конференции по итогам подписания Договора 2010 года пафосно заявил, что «Сегодня мы присутствовали при подписании исторического документа – решения, которое будет определять существо наших отношений, надеюсь, на десятилетия вперёд».

И далее Президент России особо подчеркнул, что «… касается вопросов рыбного промысла – это тема важная, тонкая, потому что там работает большое количество наших соотечественников. В этом плане ничего нового, что изменяло бы режим рыбной ловли или же меняло бы те соглашения, которые существуют в этой сфере, этот Договор в принципе не вносит, но я надеюсь, что он создаст новую среду для того, чтобы мы могли договариваться по каким‑то спорным ситуациям, они всегда возникают и, наверное, будут возникать. То есть это скорее такой толчок к более конструктивному, к более партнёрскому сотрудничеству, о чём я сегодня во время наших переговоров прямо сказал господину Премьер-министру, что мы ждём, что это будет символ более тесных, более партнёрских отношений в сфере промысла рыбы».

В свою очередь и Премьер-министр Норвегии Йенс Столтенберг,  выделил успешное сотрудничество двух соседних государств в области рыболовства.  Он заверил: «Мы будем продолжать работать вместе в области рыболовства, мы будем продолжать это таким образом, чтобы у нас была стабильная ситуация, чтобы рыбные ресурсы были стабильными в будущем…Договор не меняет ситуации по поводу квот для России, для Норвегии или доступ к рыбным ресурсам, особенно по поводу трески. Ситуация будет продолжаться, потому что у нас есть Смешанная  Российско-Норвежская комисся по рыболовству, они устанавливают квоты, и они тоже занимаются вопросами управления рыбными ресурсами на севере. Так что в области рыболовства данный Договор, который сегодня был подписан, просто подкрепляет уже существующее хорошее сотрудничество в области рыболовства, которое уже существует много лет».

Из этих всеобъемлющих высказываний лидеров двух соседних государств Баренцева моря по вопросам оценки Договора 2010 года и особенно перспектив сотрудничества в области рыболовства можно было сделать, в то время, вполне определенный вывод, что это сотрудничество, по их мнению, должно и далее развиваться.

Более того подразумевалось, что промысел морских живых ресурсов будет, как и ранее до заключения Договора 2010 года, несмотря на линию разграничения, осуществляться рыбаками двух соседних государств беспрепятственно по всему Баренцевому морю, включая и морской район, подпадающей под действие Договора о Шпицбергене 1920 года.

Были достигнуты и определенные договоренности о взаимном сотрудничестве в области разведки и освоения углеводородных ресурсов. Особенно тех запасов, которые расположены в приграничных, к линии разграничения морских районов, участках  шельфа, как Норвегии, так и России.

             Такой подход предусматривал и одновременную ратификацию Договора 2010 года парламентариями обеих государств. Однако нарастающий в России протесты, особенно рыбацких северных регионов, против ряда положений Договора 2010 года сорвали синхронную ратификацию и даже поставили под угрозу реальность его ратификации в целом российскими парламентариями. С тем, чтобы подтолкнут Россию к ускоренной ратификации Договора 2010 года Норвегия начала этот процесс первой в своем парламенте. 

Договор 2010 года был рассмотрен и одобрен  Стортингом (Парламентом) Норвегии 8 февраля 2011 года единогласно всеми 169 парламентариями (100%) от 7 конкурирующих партий. При этом выступающие парламентарии подчеркивали соответствие Договора 2010 года национальным интересам Норвегии и отмечали особый вклад в разработку его положений норвежских  участников переговорного процесса. Особые поздравления от всех партий, представленных в Стортинге, включая и оппозиционные,  получил Премьер-министр Норвегии Й. Столтенберг, который в последующем видимо с учетом его личные заслуги в том, что он «переиграл» русских при разграничении, стал генеральным секретарем НАТО.  Парламентарии без всякой скромности особо отметили, что это историческое достижение и крупная норвежская дипломатическая победа над российскими дипломатами. 

В России Договор 2010 года был ратифицирован Государственной Думой Федерального Собрания Российской Федерации на месяц позже, после норвежцев, а именно 25 марта 2011 года. Затем он был одобрен Советом Федерации 30 марта 2011 года. При этом за его ратификацию голосовали всего 311 депутатов или 69,1% от участвующих в рассмотрении этого вопроса, и все они представляли только одну фракцию – «Единая Россия».  Это весьма низкий показатель голосования  с учетом важности такого межгосударственного документа. Другие все фракции: КПРФ, ЛДПР, Справедливая Россия выступили с критикой положений Договора 2010 года и предлагали его даже отклонить. Несмотря на он был все же, используя «машину голосования», ратифицирован, сопроводив его, по настоянию рыбаков, специальным «Заявлением в связи с разграничением морских пространств между Российской Федерацией и Норвегией в Баренцевом море и Северном Ледовитом океане», касающегося обеспечения интересов российского рыболовства.

Президентом Российской Федерации Д.А. Медведевым 5 апреля 2011 года был подписан  Федеральный Закон о ратификации Договора 2010 года (№57-ФЗ).

Учитывая «вклад» Дмитрия Медведева в разработку и ускоренную ратификацию упомянутого договора, которое, по мнению рыбаков Северного бассейна, многих депутатов и сенаторов Федерального Собрания Российской Федерации  не отвечал национальным интересам России, он – Президент России Дмитрий Медведев – получил уничижительное прозвище «Президент Полубаренцевоморский».

Почему «Президент  Полубаренцевоморский»? Да по тому, что он «не за понюх табака» отдал норвежцам под их юрисдикцию самую продуктивную с точки зрения рыболовства западную часть Баренцева моря, включая и район Договора о Шпицбергене от 1920 года. Более того исходя из ряда положений Договора 2010 года, Российская Федерация фактически еще и отказалась от западной Границы полярных владений 1926 года, как она проходила ранее до подписания этого договора. Все арктические государства, включая и Норвегию, не возражали против Границы полярных владений СССР от 1926 года на протяжении 84 лет его существования.

По разным оценкам в результате произошедшего разграничения Россия  по Договору 2010 года уступила Норвегии морские районы активного отечественного рыболовства площадью не менее 160-175 тыс. км кв., что соответствует почти трем площадям, родной для Медведева, Ленинградской области.

К этому следует еще, и добавить риски потери в перспективе морских районов, подпадающих под действие Договора о Шпицберген 1920 года, где традиционно рыболовство ведут суда под флагом России. Площадь этих рыбопромысловых районов составляет не менее 400 тыс. км кв.

Таким образом, в целом российское рыболовство, в результате медведевского разграничения по Договору 2010 года, поставило под угрозу осуществление отечественного промысла морских живых ресурсов в западной части Баренцева моря и в районе, подпадающему под действие Договора о Шпицбергене 1920 года общей рыбопромысловой морской площадью в 575 тыс.  км. А это уже более, чем суммарная площадь Ленинградской, Мурманской областей и Республики Карелия.

Вот такую «щедрость» проявил Президент РФ Д. Медведев 15 сентября 2010 года в Мурманске, одобрив своей властью подписание Договора 2010 года. Произошло это на второй день после от празднования им 14 сентября своего очередного дня рождения, что удостоилось вниманию представителями СМИ во время пресс-конференции. Была даже реплика от одного из российских журналистов, который поздравив президента Дмитрия Медведеву с днем рождения, констатировал при этом, что «Хороший подарок получили», имея в виду Договор 2010 года. На что изменник скромно не отреагировал.  

Смею предположить, что как это принято в таких случаях, подняли не один бокал за именинника и за Договор 2010 года. Похмелья же досталось другим, тем, кто на практике в студеном Баренцевом море ощутил его действия, ведя промысел морских живых ресурсов. Длится оно, это похмелье, уже целое пятнадцатилетие вплоть до сегодняшнего дня.

           Обмен ратификационными грамотами о том, что Договор 2010 года приемлем сторонам, было осуществлено только  7 июня 2011 года.  На 30 день, после этой процедуры Договор 2010 года вступил, в соответствии с его Статьей 8, в силу. Вмести с тем отдельные договоренности по рыболовству, которые были достигнуты ранее и оправдали себя на практики, продолжал применяться в течение переходного периода сроком в два года, с момента вступления в силу настоящего Договора».

 С учетом переходного периода, Договор 2010 года фактически вступил в силу в полном объеме с 7 июля 2013 года  и уже в течение более десяти лет он реализуется Россией и Норвегией практически. Это дает определенный материал, для оценки тех целей и ожиданий, которые были заявлены при его подписании, да и содержатся в соответствующих положениях самого Договора 2010 года с фактическим положением дел сегодня.

 Напомню читателю, не вдаваясь в подробности, что по Договору 2010 года, к востоку от линии разграничения это морские районы, подпадающие под юрисдикцию России, а все морские районы расположенные западу от линии разграничения это – юрисдикция Норвегии. Естественно со всеми вытекающими из этого последствиями, среди которых контроль и инспекция рыболовных судов другой стороны и т.д.

Линия разграничения по Договору 2010 года проходит с юга от побережья в северном направлении через 8 точек в соответствующих координатах, соединяющие между собой. Она отражена не только в координатах, но и на карте – схеме, приложенной к Договору 2010 года. Протяженность ее составляет около 844 мили или 1689 км. По этому показателю она занимает первое место в мире среди европейских и арктических государств, побережья которых прилегают к Северному Ледовитому океану и его окраинным морям.

О морских районах, которые по Договору 2010 года отошли к России, а какие к Норвегии наглядно демонстрирует нижеследующая карта-схема. Из нее следует, что все наиболее продуктивные районы рыболовства отошли к Норвегии.

Карта-схема морских районов отошедших к Норвегии – к западу от линии разграничения (красная заливка) и к России – к востоку от линии разграничения исходя из положений Договора 2010 года. (Составлена по просьбе автора специалистами ООО НК «Морская информатика» (Мурманск)).

Что касается России, то она в результате такого разграничения оказалась в восточном «ледовом мешке». Последнее обусловлено тем, что  в холодные, в гидрологическом отношении годы, большая часть моря в 200 мильной российской исключительной экономической зоне (далее по тексту – ИЭЗ) покрывается льдом. Как следствие это затрудняет вести здесь эффективный круглогодичный промысел морских живых ресурсов. В этой связи надежды российских рыбаков, осуществляющих промысел морских живых ресурсов в Баренцевом море, были связаны с тем, что норвежская сторона будет неукоснительно следовать достигнутым договоренностям о беспрепятственном ведении ими рыбопромысловых операций в морских районах к западу от линии разграничения.

И эти надежды в первое годы практического применения положений Договора 2010 года вполне оправдывались. Действительно рыбаки двух стран продолжали вести рыболовство по всему Баренцевому морю, включая морской район вокруг Шпицбергена по согласованным мерам регулирования промысла и под национальным контролем соответствующих органов, функционирующих  в них.

Однако в последующем норвежская сторона начала оказывать «давление» на российский рыболовный флот, который осуществлял промысел морских живых ресурсов к западу от линии разграничения по Договору 2010 года, включая, прежде всего, морской район, подпадающей под действие Договора о Шпицбергене 1920 года с тем, чтобы он покинул эти продуктивные районы рыболовства.

Это «давление» выражалось в необоснованных, часто повторяющихся проверках-инспектированием  Береговой охраной Норвегии (подразделение ВМС Норвегии) российских рыбодобывающих судов, осуществляющих здесь по договоренности с норвежской стороной, промысел рыбы. В ходе их выдвигались надуманные претензии о  нарушениях российскими судами правил рыболовства и на этой основе происходили аресты и сопровождение наших судов в норвежские порты для дополнительного разбирательства. В ходе их налагались по решению норвежских судов штрафы, с которыми капитаны и судовладельцы были не согласны.

Дело дошло до того, что Министр иностранных дел России Сергей Лавров был вынужден, обратится к своему визави в Норвегии о необходимости провести по возникающим конфликтам, касающихся норвежских претензий к российскому рыболовству при их промысле в ИЭЗ и в морском районе, подпадающем под действие Договора о Шпицбергене 1920 года, соответствующие консультации.

Это вполне логичное предложение российской стороны не нашло понимания у соответствующих властей Норвегии, хотя, надо признать, количество проверок и необоснованных претензий несколько снизилось.

Однако в последующем «давление» на российский рыбопромысловый флот, осуществляющий лов рыбы к западу от линии разграничения  в зоне юрисдикции Норвегии вновь начал усиливаться особенно после известных событий, произошедших на Украине.  

После присоединения Норвегии к санкциям, объявленным ЕС в связи с СВО, она начала вводить их и в области рыболовства. Так, еще в 2022 году были введены ограничения на заходы российских рыболовных судов в порты Норвегии – за исключением портов Трумсё, Ботсфьорд и Киркенес. Затем в портах Ботсфьорд и Киркенес запретили экипажам российских судов сходить на берег. На ряде норвежских верфей по ранее заключенным контрактам затягивают сроки их выполнения, ограничивают ремонты российских рыболовных судов.

В последующем 7 июля этого года Норвегия в одностороннем порядке, без уведомления и консультаций с российской стороной объявила, что она вводит для рыбопромысловых судов мурманских частных рыбодобывающих компаний – «Мурман СиФуд» и холдинга «Норебо» санкции.

         Суть санкций состоит в запрете на ведение рыболовства судами этих компаний в морских районах, расположенных к западу от линии разграничения морских пространств, определенных Договором 2010 года в Баренцевом море и Северном Ледовитом океане. А это самые высокопродуктивные районы лова трески, пикши, окуня, палтуса, других объектов рыболовства и находящихся под юрисдикцией Норвегии.

       В оправдании своих противоправных действий Министр иностранных дел Норвегии Эспен Барт Эйде заявил: «Мы наблюдаем все более агрессивные действия со стороны России, направленные против союзников. Эта тенденция, по нашим оценкам, сохранится» и далее «Подобная деятельность может способствовать будущим диверсиям и представляет угрозу национальной безопасности» не приводя, при этом ни каких-либо фактов.

      Этому грозному заявлению Министра иностранных дел Норвегии резонансно звучит высказывание его подсиненного статс-секретарь МИД Норвегии Эйвинд Вад Петерссон о том, что «… в долгосрочных интересах Норвегии — иметь функционирующее рыболовное сотрудничество. Эти отношения выдержали даже холодную войну, и мы хотим их продолжать». Поразительная противоречивость слов и дела.

      Не секрет, что подобные девства Норвегии это следование в кильватер санкций, принятыми еще в мае ЕС с благословения НАТО в отношении полного запрета захода все российским рыболовным судов в воды и порты стран-членов ЕС.

      Норвегия хотя и не член ЕС и, тем не менее, сдобрила их, как член НАТО, под своим надуманным предлогом «безопасность» подразумевая «шпионаж» и только пока для двух российских компаний. Это пока для двух компаний. Как пробный шар. Проглотит Россия, тогда введем и для всех остальных российских компаний.

     Россия не проглотила пробный шар, приняла соответствующие меры, правда, пока по дипломатическим каналам. Бала вручена посольству Норвегии в Москве соответствующая нота протеста.

    Одновременно официальный представитель МИД РФ Мария Захарова на очередном брифинге заявила: "Что касается предлога, который был использован норвежскими властями для очередных антироссийских мер, то иначе как проявлением паранойи его не назовешь: российские рыболовные компании с точки зрения тех, кто объяснял в Норвегии это решение, якобы участвуют в разведывательной деятельности, спонсируемой российским государством и направленной на критически важную инфраструктуру в морских районах Норвегии и союзников по НАТО".

    Далее Мария Захарова приходит, на мой взгляд, к вполне обоснованному выводу о том, что «Последовавшее после принятия этого решения заявление представителя норвежского руководства о желании продолжить многолетнее сотрудничество с РФ в сфере рыболовства лишь подтверждает, что от некогда присущего Норвегии прагматизма в отношениях с РФ не осталось и следа".

    Этот вопрос был главным на состоявшейся 26 августа 2025 года по инициативе российской стороны внеочередной сессии Смешанная Российско-Норвежская комиссия по рыболовству (далее по тексту СРНК). В ходе ее руководитель Росрыболовства-глава российской делегации Илья Шестаков предпринял дополнительные действия по отстаиванию интересов отечественного рыболовства в Баренцевом море.

     Он, в частности, констатировал, что «Действия норвежской стороны неизбежно приведут к разрушению эффективной системы управления и регулирования рыбного промысла в Северной Атлантике, которая выстраивалась многими десятилетиями и призвана обеспечивать долгосрочную рациональную эксплуатацию совместных запасов водных биоресурсов».

      Далее Шестаков счел возможным со своей стороны предупредить норвежскую сторону о том, что «В случае, если норвежская сторона не пересмотрит позицию в течение месяца, Россия закроет свою исключительную экономическую зону для норвежских рыбопромысловых судов. Кроме того, рыболовство и распределение квот на вылов в открытых водах Баренцева и Норвежского морей будет вестись исходя из российских национальных интересов».

    Последняя угроза Шестакова, мягко говоря, непродуманная, поскольку может привести к нежелательным для нашего северного рыболовства симметричным последствиям – запрету для промысла всему рыбопромысловому флоту Северного и Западного бассейнов в зоне юрисдикции Норвегии к западу от линии разграничения по Договору 2010 год.

         Напомню, что российские рыбопромысловые суда вылавливали ежегодно в зоне юрисдикции Норвегии до заключения Договора 2010 года более 60 % своего годового вылова. В последние годы под «давлением» норвежских властей этот вылов снизился почти на 10 % от ранее достигнутого.  В этих условиях, российский рыбопромысловый флот  вынужден был наращивать вылов в своей восточной, менее благоприятной с промысловой точки зрения  ИЭЗ.  Вылов здесь в последние годы увеличился до 40-50 % от годового вылова. Норвежские же рыбопромысловые суда в зоне юрисдикции России всего около 5-7% от общего своего вылова в Баренцевом море.  Как говориться баланс не равный.

   Подобные «страшилки» Шестакова, в случае их реализации, приведут к разрушению совместных принципов управления морскими живыми ресурсами по всему Баренцевому морю, включая морской район, подпадающий под действие Договора о Шпицбергене 1920 года. Такое гармонизированное управление морскими биоресурсами существует более 50 лет. Устояли он и в годы «холодной войны». К чему его сейчас, да еще по нашей инициативе, разрушать?

   Безусловно, российский холдинг «Норебо» и компания «Мурман СиФуд» к судам, которых введены норвежцами санкции, могут, выиграть в судебных норвежских инстанциях дело о незаконности действий властей Норвегии по отношению к принадлежащим им рыбопромысловым судам. Тем более это противоречит соответствующим положениям межправительственным Соглашениям 1975, 1976 годов и Договору 2010 года. Такое ранее уже случалось, когда российские компании выигрывали спорные решения властей норвежских в их же судах, правда, по другим мотива - хозяйствующим, но тоже рыболовным делам.

   Главный вопрос в том будет ли правительство Норвегии следовать такому решению? Не факт. Поскольку, по моему мнению, само решение в отношении упомянутых компаний принималось норвежскими властями не по факту действий, а исходя из политических мотивов. А это уже требует совершенно других действий и прежде всего со стороны властных структур России.

  Обеспокоенность относительно надвигающего разрушения годами созданного совместного российско-норвежского управления запасами морских живых ресурсов в Баренцевом Гренландском и Норвежском морях, и прежде всего запасов трески и пикши, высказали и представители рыбаков и ученых двух стран.

  Так генеральный директор мурманского «Союза рыбопромышленников Севера» к.б.н. Константин Древетняк, в прошлом директор ПИНРО, считает, что норвежцы от своих же мер вряд ли выиграют. «Нам придется, констатирует он, ловить треску в своей зоне, а там рыба мелкая. Уже через несколько лет норвежцам нечего будет ловить, потому что, вырастая, треска идет в норвежскую зону: подросшая, крупная треска и пикша уходит на зимовку в Норвегию, нерестится там же. Если какая-либо из сторон разорвет это сотрудничество, в проигрыше останутся обе стороны».

    Аналогичного мнения придерживается и научный сотрудник Института Фритьофа Нансена д.п.н. Геир Хённеланд, в прошлом директор этого института. Он много лет изучавший сотрудничество двух стран в широком плане и входивший, в состав норвежской делегаций на ряде сессиях Смешанной Российско-Норвежской комиссии по рыболовству, что такое напряжение в рыболовных отношениях двух соседних стран происходит впервые за последнее 30-летние. И что сотрудничество в области рыболовства, которое было: «…прочно, хорошо налаженным сотрудничеством, в котором заинтересованы обе стороны» подвержено разрушению. Вмести с тем, он надеется, хотя и с сомнениями, что данное напряжение будет все же преодолено.

    Разделяя его осторожный оптимизм все же, считаю, что Норвегия, следуя по лекалам определенных кругов Западной Европы, нацеленных на конфронтацию с Россией в области рыболовства, приняло такое опасное политическое решение. При этом, используя военный конфликт на Украине, норвежские власти считают, что этим они вносят свою лепту, как члена НАТО, затеивая вытеснение рыбодобывающего флота России из западных районов Баренцева моря. Однако при этом Норвегия разрушает всю правовую основу сотрудничества, базирующуюся на пакетной договоренности исходя из Соглашений 1975, 1976 годов и Договора 2010 года.      

   К этому Норвегию еще и подталкивают собственные нефтегазовые лоббисты, которые приступили к разведке и разработке углеводородных запасов не только на норвежском континентальном шельфе, но и в районе, подпадающем под действие Договора о Шпицбергене 1920 года, что не отвечает интересам рыболовства в этом морском районе. Инвестиции в эти разработки прогнозируются на ближайшие годы в объеме 274 миллиарда долларов США.

    Для этого им надо разрушить российско-норвежское сотрудничество в области рыболовства, которое последовательно отстаивало неприкосновенность от нефтегазовых исследований и разработок тех морских районов, где осуществляется активное рыболовство. Другими словами лоббисты нефтегазовой промышленности стремятся превратить Баренцево море, морской район, подпадающий под действие Договора о Шпицбергене 1920 года, в нефтегазовую провинцию, свернув в нем традиционное рыболовство.

     Остановить норвежскую затею по превращению Баренцева моря и морской района договора о Шпицбергене 1920 года в район интенсивной разработки углеводородных запасов в ущерб традиционному рыболовству смогут только совместные активные действия против этого российских и норвежских рыбаков их объединений и населения прибрежных общин, благополучие которых зависит от рыболовства.

     Пора и нашим властным структурам, депутатам и сенаторам Федерального Собрания Российской Федерации обратить внимание на те «козни», которые плетут соседние государства в морских районах, там, где ранее Россия, надеясь на сотрудничество, пошла на уступки, заключая соответствующие договоренности, вопреки собственным национальным интересам.       

   Сюда относится, прежде всего, договоренность с Норвегией, относительно разграничения морских пространств по Договору от 2010 года. Прошедшие годы подтверждают, что он не оправдывает возложенные на него надежды, на развитие сотрудничества. Более того он провоцирует конфликтные ситуации, правда, пока только в области рыболовства. Не за горами и назревающие конфликты при разведке и разработке углеводородных запасов на баренцевоморском шельфе. Нужен ли он нам при таком к нему отношении норвежской стороны?

  В этих условиях наша задача твердо противостоять этой тенденции и не только посредством нот протеста и увещеваний типа «ребята, давайте жить дружно». Мы должны отстаивать свои рыболовные интересы в Северо-Западной Арктике всеми имеющими у нас средствами.

29.09.2025 года. Вячеслав Зиланов — экс-заместитель министра рыбного хозяйства СССР, заслуженный работник рыбного хозяйства России, почётный гражданин Мурманской области,