Экспертная панель: «Экономические эффекты регулирования рыбопромышленной отрасли» (видео)

Экспертная панель «Экономические эффекты регулирования рыбопромышленной отрасли» состоялась 26 сентября 2018, НИУ ВШЭ (извлечение из расшифровки).

полная видеозапись с заседания здесь

Список участников:

Балон Павел Борисович — ООО УК «ФОР», гендиректор, Гудков Сергей Владимирович — исполнительный директор «рыбного союза», Дупляков Александр Павлович — Президент ассоциации добытчиков краба Дальнего Востока, Миркин Яков Моисеевич -ИМЭМО РАН, заведующий отделом международных рынков капитала, Скляр Сергей Алексеевич — генеральный директор ООО «Каскад-Приморье), Трифонова Анна Михайловна — Замотдела оценокв сфере сельского и лесного хозяйства, пищевой промышленности, торговли и услуг Департамента оценки регулирующего воздействия, Шабликов Николай валерьевич — Замдиректора Департамента судостроительной промышленности и морской техники, Цыганков Даниил Борисович — Директор Центра ОРВ, НИУ ВШЭ, модератор сессии.

Исполнительный директор «Рыбного союза» Сергей Гудков:

- Вы знаете, какая ситуация? Инвестиции идут туда, где есть быстрый возврат прибыли и хорошая доходность. И сегодня в рыбохозяйственном комплексе - это добыча, и весь камень преткновений, возникают предложения, в том числе и государства, применить иной механизм распределения квот, он именно с этим связан, чтобы появилось много участников хозяйственной деятельности, которые бы хотели инвестировать в добычу, но не могут это сделать, из-за того, что определенные правила игры, система квотирования, рынок некоторым образом закрыт.

Я не экономист, и полноценную экономическую дискуссию вести не могу, но я выскажу мнение от лиц рыбопереработчика. Как мы видим сегодняшнюю ситуацию, какие вообще стоят в целом задачи по социально-экономическому развитию в стране, как они декларируются? У нас сейчас есть два регулятора в рыбохозяйственном комплексе – Федеральное агентство по рыболовству, которое занимается регулированием добычи и всего, что с этим связано, а также Министерство сельского хозяйства, которое занимается развитием перерабатывающего сегмента. И то не так давно эти функции были сосредоточении в Министерстве сельского хозяйства. И вот результаты деятельности Федерального агентства по рыболовству, вместе с рыбаками. Отрасль получила большое количество льгот и преференций – единый сельхозналог, льготная ставка за пользование сбора за ВБР, составляющая 15% от установленной. Сама по себе система квотирования – это мощная экономическая концентрация, создающая наиболее благоприятные условия для развития отрасли. И мы видим на самом деле очень хороший результат – большое количество прибыльных компаний работает при невысокой налоговой нагрузке, от 7 до 8%. Рентабельность - 50%, это рекордное соотношение для отраслей российской экономики. Чем это определенным образом компенсируется?

В отрасли долгосрочное планирование, по-другому не получается. Это и строительство судов, с длинным периодом окупаемости, и с не очень понятными до конца просчитанными природными факторами. Основывать вообще какой-то бизнес процесс на основе природных факторов очень тяжело. И здесь мы понимаем, что нужен очень большой запас ликвидности. Вот сегодня отрасль его накопила и государство ставит другую задачу. Сейчас расскажу, как мы видим, какую задачу ставит государство.

Выше я говорил об отраслевых льготах и преференциях, но на этом фоне какое регулирование рыбопереработки? У рыбопереработки нет ни одной преференции, ни одной льготы. Мы поставлены в условиях эмбарго, нам ограничили ввоз сырья, сырьевая база значительно сократилась. В 2014 году были определенные изменения в части прибрежного промысла, была ведена так называемая "прибрежная" квота, (которая и сейчас остается) когда рыбу запрещается на судне перерабатывать и замораживать, и у прибрежного рыбака есть очень короткий период времени, когда он должен ее быстро поставить на берег. Что получается: либо ты в розничный магазин поставляешь, либо на береговую переработку. В 2013 году отменили запрет замораживать, и какая-то часть рыбаков стала замораживать, после чего у них появилась возможность продавать эту продукцию на экспорт. То есть у нас увеличился экспорт.

Пойдем дальше. Есть "научная" квота и нераспределенные квоты третьих стран, которые частично распределялись в промышленный промысел, частично в прибрежный, и это давало возможность рыбное сырье из дополнительного объема квот поставлять для береговой рыбопереработки. В 2018 году эти квоты не передали, что критически повлияло на загруженность прибрежных перерабатывающих фабрик. На сегодняшний момент две фабрики закрыты, еще четыре работают в режиме два дня в неделю, и еще две близки к этому.

Это все происходит на фоне государственной задачи, поставленной Президентом России в Ходе Презедиума Государственного совета в 2015 году, а именно: нам нужно увеличить переработку рыбы внутри страны, и нам нужно отойти от сырьевого характера экспорта, нужно на экспорт вывозить переработанную рыбу.

Премьер-министр России в этом году провел выездное совещание в Мурманске, впервые посвященное исключительно развитию рыбопереработки. Было отмечено два важнейших фактора: что рыбопереработка должна быть более прибыльна, чем производство сырья (имелось в виду вообще любая переработка, в том числе и рыбопереработка), и основная задача рыбохозяйственного комплекса – это снабжение населения высокоценным белком. Какие меры предлагает регулятор для того, чтобы выполнить те задачи, которые установлены и Президентом, и Премьер-министром России? Предлагаются три основных направления.

Система распределения квот у нас увязывается теперь с "инвестиционными" квотами, связанными как со строительством судов, так и со строительством береговых перерабатывающих предприятий. Но, мы видим и понимаем, что действующие перерабатывающие предприятия, которые уже есть в регионе, в Мурманской области, они будут закрыты, а новые будут построены. Непонятно, для чего увеличить переработку рыбы, нужно тогда осуществить стимулирование этой самой переработки. "Инвестиционные" квоты приводят к стимулированию бизнеса исходя только из освоения 10% от всей вылавливаемой в стране рыбы, то есть у нас вылавливается 5 миллионов тонн рыбы, а инвестиции в судостроение и в береговую рыбопереработку, осуществляются исходя из регулирования вылова в объеме 500 тысяч тонн, то есть 10% от всего объема вылова. Остальные 90% от всего объема вылова предлагаются регулировать следующим образом: с помощью предоставления льготы по уплате ставки сбора за пользование водно-биологическими ресурсами (ВБР). Эти льготы предоставляются для целей переработки рыбы на судах, для прибрежного промысла, а также для строительства новых судов. Здесь для участников рынка предлагается 85% льгота от ставки сбора. А если заходит речь про насыщение сырьем внутреннего рынка, то льгота предлагается в размере 50%. То есть, внутренний рынок по тем ставкам, по тому размеру льгот, которые предлагаются, он вторичен по отношению к организации и содействию развития рыбодобычи. Еще раз – переработка на судах – это льгота 85%. Прибрежный промысел – это льгота 85%. Строительство новых судов – это льгота 85%. То есть, рост рыболовства продолжает содействовать развитию рыбной добычи. Это очень важно, но те. кто поставляют рыбу на внутренний рынок получают льготу в размере 50%, то есть, это говорит о том, что развитие внутреннего рынка у регулятора не приоритет.

Но, очень важно все-таки, а какой рычаг мы используем, чтобы добиться цели? Ведь высокий процент от ставки сбора ВБР – это относительно. Вот рублевые значения ставки сбора (я проведу несколько, четыре, на самые популярные виды рыбы, потребляемые в нашей стране). Ставка сбора ВБР на селедку – 40 копеек при ее рыночной цене в настоящее время 40 рублей за килограмм в оптовом звене. Ставка сбора ВБР на треску – 5 рублей 70 копеек, при цене на эту рыбу 270 рублей за килограмм. Горбуша: ставка сбора – 11 рублей, при цене 200 рублей. Минтай: 3,5 рубля при оптовой цене 80 рублей. И вот, от этих ставок, которые не очень большие (они где-то на уровне, в среднем, 2-4%), от них предлагается льгота. Сама по себе льгота мизерная, для того, чтобы действительно внедрить в стране стимул по развитию переработки. Ну, предложим кому-то такую льготу, 1-2% и это не изменяет ситуацию. Таким образом, предложенные меры, на наш взгляд, предложены правильно, а вот рычаг, который будет применяться, он неправильный, он недостаточный. И третья, последняя, мера, которая предлагается сейчас не регулятором, а со стороны Правительства – это аукцион. Мы уже на первой сессии говорили о том, что на аукцион, как правило, доставляют что-то очень дефицитное, или то, что существует в единственном экземпляре, для того, чтобы получить максимальную цену собственнику этого дефицита. Мы понимаем, что один и тот же ресурс будет регулярно выставляться, что приведет к уходу ликвидности с рынка. Предлагается не такой аукцион, который был бы взаимосвязан с внутренним потреблением, с внутренней переработкой, причем даже если пофантазировать, что аукцион будет к этому привязан, то скорей всего, он просто будет непопулярным, он будет не интересным, потому что это существенные и сложные обременения для рыбаков. Таким образом, аукцион забирает ликвидность, а сегодня мы имеем богатых рыбаков с хорошей ликвидностью, и с ними можно вести диалог о том, как развивать рыбопереработку, как от них добиться вклада в развитие рыбопереработки. А если мы заберем ликвидность, то рыбаки обеднеют и с ними никакого разговора об инвестициях не получится, и тогда становится вообще непонятно, как нам развивать внутреннюю переработку и наращивать потребление рыбы внутри страны. Наращивать потребление рыбы – здесь только один фактор на сегодняшний день может сыграть – это снижение цены относительно цены на рыбу на мировом рынке. Но снижение цены на рыбу – это снижение доходности рыбаков. С учетом того, что их доходность, рентабельность сейчас высока, наверное, можно стимулировать рыбаков к тому, чтобы эта доходность была ограничена в разумных пределах с целью увеличения потребления рыбы в стране. Здесь все зависит оттого, какие приоритеты социально-экономического развития в стране.

И последнее, на что я хотел бы обратить внимание - это новая задача, поставленная Президентом России – увеличить экспорт, выручку от экспорта продуктов питания. На рыбу отводится рост экспортной выручки с 4 до 8 миллиардов долларов, очень существенное увеличение, и его можно достичь, только увеличив экспорт рыбной продукции с высокой добавленной стоимостью. Высокая добавленная стоимость не всегда связана с глубокой переработкой, иногда на мировом рынке свежие продукты питания стоят дороже всего, и здесь, наверное, нужно рассматривать ситуацию в первую очередь с точки зрения доходности.

Глубокая переработка – это создание дополнительных рабочих мест в стране, это стимул для развития самой рыбоперерабатывающей отрасли, но, как я уже сказал, ни одного экономического стимула регулятором не предложено, за исключением изменения ставки сбора ВБР, мизерной льготы по ставки сбора ВБР, которая на общую ситуацию в отрасли повлиять в принципе не может.

(…)

Даниил Цыганков: Спасибо. Сергей Владимирович, когда будет русский Бремерхафен? Когда будем рыбу перерабатывать так, чтобы конкурировать? Что нужно для этого делать?

Сергей Гудков: На наш взгляд, чем проще, тем эффективнее. Какая цель регулирования, о чем мы говорим? Еще раз напоминаю – это снабжение населения, потребление рыбы в стране. Вторая цель – увеличить выручку от экспорта продовольствия. То бишь, рыбу нужно продавать дороже. Не обязательно в переработанном виде – но дороже. Иногда ресурс можно продать дороже, не перерабатывая, в свежем виде. Свежее, оно очень ценится. Иногда перерабатывать выпуская филе, иногда это уже какая-то большая глубина переработки. Не надо государству рассказывать и давать указания бизнесу, что нам нужно делать, как перерабатывать рыбу на филе, или поставлять ее в охлажденном виде.

Нужно просто ввести налог, который будет напрямую увязан с потреблением рыбы в стране и с экспортом. Все. Очень простая вещь. Например, это можно делать через ставку сбора за пользование водными биологическими ресурсами. Рыба осталась внутри страны, значит, ее съели, неважно, где – в магазине, в общепите, в армии, или она пошла на социальное питание - неважно. Если она уходит на экспорт, значит, там ставка сбора ВБР доплачивается до полного уровня. Вывозим на экспорт необработанное сырье – платим, опять-таки, самую высокую ставку сбора ВБР. Вывозим переработанную или с высокой добавленной стоимостью рыбную продукцию, значит, платим меньше. А где это будет происходить: в Калининграде, в Мурманске, на борту судна – бизнес сам разберется, ведь все кто занимается бизнесом - талантливые люди.

Экспертная панель: «Конкуренция в рыбопромышленной отрасли» (видео)

Источник: Рыбный Союз (рыбныйсоюз.рф)