Каковы перспективы вывоза продовольствия в Китай (ИНФОГРАФИКА)

После того как КНР стала крупнейшим покупателем отечественных продуктов питания, российские чиновники и многие представители агробизнеса увидели в этом рынке практически безграничный потенциал. Страна действительно является крупнейшим потребителем различной продукции АПК. Однако пока, по сути, Россия поставляет в Китай в значительном объеме только рыбу. Остальные позиции из топ-15, хотя и показывают динамичный рост, в масштабах этого рынка остаются каплей в море.

Последние годы Китай оставался одним из главных покупателей российского продовольствия, а с 2017-го республика и вовсе стала крупнейшим импортером товаров данной категории из нашей страны. И если тогда экспорт в КНР был практически на уровне с объемом поставок в Египет — $1,78 млрд и $1,75 млрд соответственно (здесь и далее, если не указано другое, данные Российского экспортного центра — РЭЦ), то в 2018-м Китай заметно увеличил свой отрыв, за год нарастив закупки на 42% — до $2,5 млрд. Экспорт в Египет тоже заметно прибавил (+22%), однако страна ввезла российского продовольствия на $386 млн меньше — $2,1 млрд. В страновой структуре всех внешних продаж готовой сельскохозяйственной продукции и сырья Китай занимает долю примерно в 10% по итогам прошлого года.

Ассортимент поставок

КНР является значимым торговым партнером для России. В 2018 году в страну было поставлено продукции всех отраслей производства на $56 млрд, что соответствует 12,5% от общего объема экспорта, отмечает аналитик «Открытие Брокер» Тимур Нигматуллин. Тем не менее в структуре вывоза преобладают сырьевые товары, а продовольствие не является ключевым экспортным товаром. Самую значительную часть российского экспорта в прошлом году заняли минеральные продукты — 76,2% от всего вывоза из России в Китай. На древесину и целлюлозно-бумажные изделия пришлось около 8,6%, а на продовольственные товары и сельхозсырье — лишь 4,5%, приводит данные эксперт.

Экспорт российской продукции АПК в КНР в начале 2010-х находился в пределах $1-1,2 млрд в год, сообщает представитель РЭЦ. Активный рост поставок начался с 2015 года, в первую очередь благодаря расширению вывоза маслосемян, началу крупных отгрузок переработанной сельхозпродукции (растительных масел, муки) и готовых продуктов (кондитерских изделий, напитков и т. д.), а также дальнейшему увеличению отгрузок рыбы и морепродуктов, поясняет он.

Китай — самый большой и самый интересный для всех поставщиков рынок, говорит начальник Центра экономического прогнозирования Газпромбанка Дарья Снитко. «Но, увы, далеко не самый рентабельный и простой для завоевания, — обращает внимание она. — Основная причина в том, что китайцы отлично понимают, что все хотят у них работать, соответственно, любое решение о сотрудничестве — это торг на высоком уровне». Наилучшую динамику роста поставок в КНР, по информации эксперта, показывают такие товары, как соя, растительные масла, рыба, напитки, шоколадные изделия. Продажи зерна, мясопродуктов и кондитерских изделий в последние годы были волатильны: то росли, то падали. Из 24 крупных продуктовых групп продовольственных товаров за период с 2014-го по 2018 год в стоимостном выражении сократился лишь вывоз живых животных, фруктов и табака, отмечает Снитко. Впрочем, общая доля этих позиций в объеме российского экспорта в Китай остается низкой — в прошлом году лишь 1,1%.

Динамичнее всего в последние три года росли поставки в КНР российских масличных агрокультур (сои и рапса — +35% и +145% соответственно), соевого и подсолнечного масел (в 4,3 и три раза) и пшеничной муки (+97%), говорит управляющий партнер консультационной фирмы «Стреда консалтинг» Алексей Груздев. Также более чем втрое за этот период увеличился вывоз пшеницы, масличного льна, мороженого и вина, но экспорт по данным категориям товаров пока незначителен. По ряду нишевых позиций Россия даже с небольшими объемами отгрузок уже сегодня занимает на китайском рынке сильные позиции, добавляет он. Так, по мороженому Россия входит в топ-5 крупнейших поставщиков Китая, лишь немного уступая Новой Зеландии, которую с большой долей вероятности обойдет в ближайшие годы. По масличному льну российские экспортеры смогли за три года занять более 17% всего китайского импорта данной агрокультуры. А по соевому и подсолнечному маслу доля нашей страны в общем ввозе этих товаров в КНР превышает 30%.

Ключевым драйвером роста экспорта продовольствия в Китай, по мнению Груздева, было открытие рынков с подписанием соответствующих межправительственных соглашений и последующее налаживание экспортерами цепочек поставок. В частности, в конце 2015 года был подписан протокол об условиях допуска на китайский рынок российской пшеницы и соглашение, допускающее импорт в КНР соевых бобов, предназначенных для переработки. С 1 ноября 2017-го к ввозу в Китай разрешены гречиха, овес, подсолнечник и масличный лен, а также гречневая крупа и овсяные хлопья, что позволило существенно нарастить поставки этих товаров.

Рыба — основа вывоза

В российском экспорте продовольствия в Китай традиционно превалируют рыба и морепродукты, в основном в виде дешевого замороженного продукта для дальнейшей переработки. Однако их доля снизилась с 90-95% в начале 2010-х до 55-60% в настоящее время, рассказывает представитель РЭЦ. В денежном выражении поставки в КНР рыбы, ракообразных и моллюсков по итогам 2018 года составили $1,49 млрд.

Выловленные на Дальнем Востоке рыба и морепродукты традиционно поставляются в страны АТЭС, знает Алексей Груздев из «Стреда консалтинг». Около 50% от общего объема экспорта этого вида товаров приходится на Китай. При этом более 96% отгружаемой в КНР рыбы составляет замороженная продукция (исключая рыбное филе). По данной категории доля России в импорте Китая занимает 40%, по всем остальным категориям — меньше 1%, известно ему. При этом наша страна является крупнейшим поставщиком рыбной продукции на китайский рынок. «Ежегодные поставки рыбы и морепродуктов зависят от объема вылова и цен на продукцию, предлагаемых в Китае, Корее и Японии (ключевые экспортные рынки для дальневосточной рыбы и морепродуктов) и колеблются от 800 тыс. т до 1 млн т в целом», — сообщает эксперт. Дальнейший потенциал увеличения экспорта он видит как в наращивании объемов вылова, так и в повышении добавленной стоимости поставляемой продукции, для чего необходимо развитие перерабатывающих мощностей в ДФО.

«Перед рыбной отраслью поставлена задача наращивания экспорта рыбы и морепродуктов, который в целом должен достичь к 2024 году $8,5 млрд, а в обновленную Госпрограмму развития рыбохозяйственного комплекса включены показатели вывоза рыбной продукции с высокой степенью переработки», — напоминает представитель «Рыбного союза» (объединяет рыбоперерабатывающие предприятия). Но пока переработчикам не хватает сырья, чтобы обеспечивать продукцией даже внутренний рынок, так как рыболовам в большинстве своем выгоднее поставлять рыбу на экспорт.

Поставки в КНР рыбопродукции глубокой переработки, изготовленной на береговых предприятиях Дальнего Востока, можно значительно нарастить, верит управляющий группой компаний «Доброфлот» Александр Ефремов. Для этого необходимо, во-первых, устранить барьеры со стороны Китая в сфере аттестации производителя, сертификации рыбной муки и т. д.Ведь это уже несколько лет не позволяет наращивать поставки рыбной муки в КНР (только «Доброфлот» в год может отгружать 2,5 тыс. т этого продукта стоимостью $3,5 млн). Во-вторых, нужно поддержать экспорт в Китай рыбной консервации.

Пока же КНР по-прежнему стимулирует, прежде всего нетарифными мерами, поставку российского сырья и ограничивает доступ на свой рынок глубоко переработанной, готовой рыбопродукции, знает Ефремов. «Если тарифные и, прежде всего, нетарифные барьеры будут сняты, мы сможем на той же сырьевой базе, только за счет наращивания глубины переработки, увеличить экспортные показатели. Тогда результаты, запланированные на федеральном уровне, будут достигнуты, — говорил он недавно в интервью порталу Fishnews. — Мы в России располагаем основным: базой для производства дефицитного во всем мире товара — рыбопродукции из экологически чистого дикого сырья».

Мясо — в ближайшей перспективе

В ноябре прошлого года с Китаем был подписан еще один значимый для России протокол — о взаимном открытии рынка птицеводческой продукции. К середине апреля право поставок в КНР мяса птицы имели 30 птицефабрик. Об отправке первой прямой партии птицепродукции в Китай Россельхознадзор сообщил уже в марте. Два контейнера с замороженными куриными крыльями общим весом 54 т отправил морским транспортом из Санкт-Петербурга «Мираторг». «Пока мы находимся только в начале пути: крылья, лапы — это еще не широкомасштабный экспорт, — комментирует исполнительный директор «Ринкон менеджмент» Константин Корнеев. — Это поставки в рамках неудовлетворенного спроса, когда рынок сам затягивает продавца: „Лапы есть? Есть. Давай“. Хотя мы можем поставлять в Китай гораздо более широкий ассортимент продукции из птицы».

В апреле представители Россельхознадзора обсудили с руководством Министерства сельского хозяйства и сельских дел КНР возможность ввоза и российской свиноводческой продукции. По информации ведомства, Китай выразил готовность импортировать свинину из российских регионов, свободных от африканской чумы свиней (АЧС), при условии ее безопасности. А для этого необходимо решить вопрос о признании китайской стороной принципов регионализации России, в том числе по АЧС.

Импорт свинины в Китай, который является крупнейшим в мире производителем этого вида мяса, в этом году увеличится на 33% до 2 млн т из-за сокращения собственного поголовья на фоне вспышек АЧС, прогнозирует Иностранная сельскохозяйственная служба Минсельхоз США (FAS USDA). Начиная с августа 2018-го, КНР сообщила уже о 115 вспышках заболевания. Из-за распространения вируса собственное поголовье свиней в стране к концу 2019 года может снизиться на 13% до 374 млн животных. Несмотря на ситуацию с АЧС, китайский рынок для российской свинины вряд ли будет быстро открыт, скептичен гендиректор Национального союза свиноводов Юрий Ковалев. «Открытие Китая — это многоплановая, последовательная и настойчивая работа, которая ведется уже не один год. Что касается распространения АЧС, то никто в мире не возьмется точно сказать, к каким последствиям это может привести, — говорит эксперт. — Да, есть прогнозы, что только в этом году КНР увеличит импорт свинины на 30%. Но кто из такого роста извлечет дивиденды, неизвестно. На них надеются все страны-экспортеры». По оценке Национальной мясной ассоциации (НМА), Россия могла бы поставлять в Китай до 300 тыс. т свинины и столько же продукции из мяса птицы.

Локализация производства

По словам Константина Корнеева из «Ринкон менеджмент», все «профессиональные» страны-экспортеры стараются локализовать свое производство в странах — получателях их продукции. «Создать на территории страны собственные активы и оттуда вести дистрибьюцию — самая выгодная и устойчивая в долгосрочной перспективе стратегия, — считает он. — Не случайно, скажем, в США владельцами крупнейших свинокомплексов сейчас являются те же китайцы». Поэтому, поняв специфику работы в КНР, российским производителям нужно будет подумать о локализации производства там. В данном случае отечественные компании станут полноценными транснациональными игроками. Это, по мнению эксперта, вполне может оказаться по силам холдингам, входящим в топ-5 крупнейших.
 

Какие перспективы

Несмотря на существующие стоп-факторы, большинство экспертов все-таки уверено в том, что экспорт продовольствия в Китай будет увеличиваться, хотя, возможно, и не такими активными темпами, как в последние два года. По прогнозу Дарьи Снитко, в перспективе трех-пяти лет вполне реально нарастить поставки в КНР с $2,5 млрд до $3-4 млрд.

По текущему курсу стоимость рабочей силы в России ниже китайской на одну треть, и трудоемкие отечественные товары, к которым также относится сельхозпродукция и продовольствие, имеют ценовое конкурентное преимущество, несмотря на более высокую себестоимость, утверждает Тимур Нигматуллин. Таким образом, ослабление рубля выступает основным драйвером экспорта данной категории в Китай. Тем не менее важным драйвером являются сокращение бюрократических барьеров и развитие логистики, предпринимаемые обеими сторонами.

За последний год Россельхознадзор проделал и продолжает вести серьезную работу по открытию китайского рынка для российских производителей продуктов питания, комментирует Алексей Груздев. Ее результатом в текущем году может стать подписание протокола по шротам масличных агрокультур (соевому, рапсовому и подсолнечному) и свекловичному жому, которые используются при производстве кормов для скота уже летом. В перспективе планируется расширение перечня регионов для поставок пшеницы, также начаты переговоры о внесении изменений в протокол по фитосанитарным требованиям к сое, рапсу, кукурузе и рису относительно разрешения отгрузок со всей территории России. Ведется работа по допуску на рынок КНР ячменя, просо, сорго и продуктов переработки зерна, перечисляет эксперт.

Основные тенденции, влияющие на потребительское поведение жителей Китая, — это рост доходов, популярности здорового питания и экологически чистой продукции, а также явная вестернизация потребления, говорит директор центра компетенций в АПК КПМГ в России и СНГ Илья Строкин. Например, стейки из говядины, вино, кондитерские изделия китайцы распробовали совсем недавно. Правительство этой страны не особенно заинтересовано в том, чтобы наращивать объемы импорта продукции высоких переделов, им выгоднее покупать сельхозсырье, чтобы загрузить собственные перерабатывающие мощности, знает он. С учетом данных факторов наилучшие перспективы на рынке КНР имеют такие категории товаров, как кондитерские изделия, особенно премиальные, мясо КРС и птицы, свинина, морепродукты (в основном дальневосточный краб), негазированная и нефункциональная бутилированная вода, молочная продукция (особенно молочная сыворотка), пшеница, ячмень, соя без ГМО, а также подсолнечное и соевое масла, перечисляет эксперт.

Однако по всем этим категориям существуют те или иные препятствия, которые предстоит преодолеть. Так, ветеринарные и санитарные проблемы мешают открытию рынков для экспорта продукции низких переделов. По данному направлению госполитику Китая можно назвать достаточно конъюнктурной и несистемной: доступ для некоторых стран с сопоставимыми критериями по регионализации открыт, в отличие от России. «Для изменения ситуации с нашей стороны потребуется масштабная внутренняя работа с очагами заболеваний животных, которая республикой должна быть замечена и признана», — говорит Строкин. Что касается продукции высоких переделов, то здесь рынки открыты, полагает эксперт. Основной барьер в наращивании экспорта — экономический: высокая конкуренция и низкая маржинальность. Российским производителям предстоит побороться за полку с ведущими брендами со всего мира, а для этого потребуются значительные инвестиции в продвижение.  

Еще одна проблема, по мнению Строкина, — это нежелание отечественных производителей адаптировать и кастомизировать свою продукцию под китайский рынок. «Это касается и упаковки, и развесовки, и, конечно же, вкусовых качеств, и используемых ингредиентов, — поясняет он. — Например, китайцы предпочитают менее выраженный сладкий вкус в кондитерских изделиях или более сухое вино». Кроме того, некоторые привычные для нас ингредиенты, например семена льна, вообще не воспринимаются жителями КНР как продукты питания. Не следует забывать и то, что способ потребления в Китае значительно отличается от нашего: большая часть покупок сегодня совершается там через интернет. 

Актуальными остаются вопросы брендирования и продвижения продукции, добавляет Константин Корнеев. Крайне необходимо формировать имидж российской продукции как качественной и экологически безопасной, считает он. В этом плане сказывается плохое отношение к отечественному продовольствию внутри страны. «То и дело в наших СМИ появляются негативные, зачастую безосновательные материалы о вреде и низком качестве тех или иных продуктов питания, — говорит эксперт. — Китайцы все подобные публикации мониторят, переводят на свой язык, и какое впечатление у них складывается? Что сами русские считают свою продукцию некачественной. А потом приходим мы и пытаемся убедить их что-то купить с формулировкой, что у нас „самые экологически чистые и безопасные продукты“».

Российским экспортерам следует изучать китайский рынок гораздо подробнее, чем сейчас, рекомендует Корнеев. Необходимо определиться, что страна может туда поставлять. «Для нас Китай пока терра инкогнита, мы к нему только приглядываемся, тестируем отношение к экспортируемым товарам, — рассуждает он. — В долгосрочной перспективе ориентироваться на выпуск тех товаров, что уже представлены на целевом рынке, не совсем корректно. Нужно не спрашивать у покупателя, что он желает (в этом случае мы получим ответ, основанный на стереотипах фактического потребления), а определить, в чем наши ключевые конкурентные преимущества, и предложить потребителю продукты, выгодно отличающиеся от прочих».

Чтобы добиться успеха на рынке готовой продукции в КНР, российские производители должны быть реалистами, думает Строкин. «А реальность такова, что китайцы достаточно негативно относятся к русским продуктам, — знает эксперт. — Они по умолчанию считают, что наша продукция некачественная, небезопасная и слишком дорогая. Но правильное позиционирование творит чудеса, и у наших экспортеров уже есть истории успеха и обязательно будут новые».

Заработать на ресурсах

Потенциально пригодными для экспорта в КНР продуктами являются биржевые товары, связанные с ресурсами, считает Константин Корнеев из «Ринкон менеджмент». У Китая, например, есть дефицит воды, поэтому им тяжело развивать земледелие, знает он. И по этой же причине республике интересно закупать сырье или переработанную продукцию, на производство которой идет большой расход воды. «Китайцы никогда не заместят свою свинину российской, но с удовольствием будут снабжать свою свиноводческую отрасль нашими кормами», — утверждает эксперт.