Ученые бьют тревогу: генетический код знаменитой норвежской трески-скрей меняется под влиянием человека

После более чем десяти лет тщательных исследований ученые из Института биологических наук Университета Осло пришли к тревожному выводу: генетический состав знаменитой арктической трески (скрей) претерпел значительные изменения. Виной тому, как полагают исследователи, интенсивный промысел и повышение температуры моря.

В течение многих лет специалисты изучали гены трески-скрей, включая анализ проб, взятых из столетних отолитов (ушных камней рыб). Это позволило сравнить ДНК современной и исторической популяций.

«Обнаружить такие масштабные генетические изменения в крупнейшей в мире популяции трески весьма тревожно. Мы можем раз и навсегда констатировать, что антропогенные изменения стали реальностью, и мы повлияли на генетический состав популяции», — заявила исследователь Сисель Йентофт в пресс-релизе университета.

Одним из ключевых открытий стало то, что уникальный генетический профиль трески-скрей, исторически отличавший мигрирующую рыбу от ее оседлого сородича — прибрежной трески, начал «размываться». Хотя оба типа принадлежат к одному виду, их образ жизни кардинально отличается, что раньше четко отражалось в их генах.

«Одна — путешественница, а другая ведет оседлый образ жизни, оставаясь в районе Лофотенских островов круглый год. Это одно из главных различий между этими двумя типами трески. Кроме того, доступность пищи в Баренцевом море значительно выше, поэтому скрей растет быстрее и становится крупнее, чем прибрежная треска», — поясняет Йентофт.

Ученые давно опасались, что вылов самой крупной нерестовой рыбы со временем повлиял на возрастную структуру популяции. До кризиса трескового промысла в 1990-х годах нерестовый возраст трески-скрей в Лофотенах составлял 7-10 лет. Сейчас же, по данным исследователей, он снизился до 5-6 лет.

Новые данные и более длинные временные ряды показали, что два типа трески стали активно скрещиваться, образуя гибриды. В геноме трески-скрей ученые обнаружили значительно более высокую долю генов прибрежной трески, чем предполагалось ранее.

«Вероятно, эти находки объясняются тем, что гибриды лучше приспосабливаются и имеют более высокую выживаемость. Или же они меньше подвержены воздействию рыболовства — то есть мы вылавливаем именно чистую треску-скрей, в то время как гибридам удается избежать промысла. Скорее всего, речь идет о комбинации этих факторов», — предполагает Йентофт.

Хотя треска-скрей пока сохраняет свои основные отличительные черты, Йентофт обеспокоена тем, что человечество рискует потерять ценную генетическую вариацию. Это может сделать всю популяцию менее устойчивой к будущим изменениям, таким как дальнейшие климатические сдвиги или перемены в морской экосистеме.

Треска-скрей с большей долей генов прибрежной трески может быть хуже приспособлен к суровым условиям и кормовой базе Баренцева моря, что в долгосрочной перспективе ослабит популяцию.

«Мы должны осознавать, что воздействуем на треску, и учитывать это, например, при принятии решений о том, когда и где вести промысел. Это изменения, которые мы должны признать, если хотим сохранить треску-скрей как важнейший ресурс для нас и для рыболовства в Норвегии», — заключает Йентофт.

Исследование служит серьезным предупреждением: деятельность человека может не только сократить численность вида, но и незаметно изменить его саму суть — генетический код, что ставит под вопрос будущее одного из самых знаменитых природных богатств Норвегии.