Почему российская рыба проплывает мимо наших прилавков

Рыбы нет! В магазине китайская тилапия да перемороженные хвосты или импортная семга по заоблачным ценам. Ну ладно, лосось с Дальнего Востока везти сложно. Но неужто треска в Баренцевом море перевелась? Выяснить, что происходит, корреспондент отправилась в Мурманск. И что же? Город удивил нетипично теплым октябрем и… отсутствием рыбы. А ведь говорили, что он построен на костях трески, называли рыбной столицей. Забавно, большая часть рыбы тут - с Дальнего Востока и по московским ценам: замороженное филе трески - больше 500 руб./кг. Местную охлажденную по 260 руб. я нашла только в одном магазине.

- Берите сегодня, завтра уже не будет. Смогли купить только 26 кг трески. Больше у рыбаков ее нет, - сказала продавщица.

Ощущение, будто треска осталась разве что на гербе Мурманска.

ПРИЧАЛ РАЗРУХИ

- Пропал дом, - вздыхает провожатый в порту, руководитель рыбоперерабатывающей компании «Рубин» Роман Кулик.

И, правда, теперь говоря об этих местах, чаще всего употребляется слово «было». На входе в порт бывший завод «Протеин» («Делал самые вкусные крабовые палочки», - вспоминает Роман). Предприятие закрылось уже более десяти лет назад - исчезло сырье.

Дальше, ближе к причалу, совсем разруха. Бывший коптильный завод, завод льда и Мурманской судоверфи, рыбный завод смотрят окнами с выбитыми стеклами. А вот утопленные ржавые доки.

Когда-то тут бурлила жизнь. Процентов семьдесят мурманчан работали на предприятиях в порту. На одном Мурманском рыбокомбинате трудились 12 тысяч. Сейчас во всем порту меньше. В былые времена суда у причалов стояли в несколько рядов. Теперь вообще пустота - ни одного. Хотя нет, замечаю одинокое маленькое суденышко, выгружающее ящики с рыбой.

Рыбак Нурудин недавно вернулся на берег. Был в море 4 месяца.

- Заработал 800 тыс. Теперь долго никуда не пойду. Денег хватит, да к тому же ловить пока нечего - закончились квоты у компании, - рассказывает он.

Как это в море и рыбы нет? И что это за ограничение по квотам?

НОРГИ ВСЕ СКУПИЛИ

- 500 руб. за треску! Это грабеж, - восклицает гендиректор рыболовецкой компании «Севрос» Сергей Махотин.

Он родился в Мурманске. Первый раз пошел в море в 1976 году.

- У нас два вида рыболовства: промышленное и прибрежное. Прибрежные рыбаки (прибрежники) должны всю рыбу поставлять на российский берег. Но сейчас у них только 6% квоты. Океанисты же, которые могут рыбу продавать за границу, могут ловить гораздо больше. В этом году квоты прибрежников - 21 тыс. тонн, а океанистов - 316 тыс., - рассказывает Махотин.

До Норвегии веслом подать. Всего 200 км. Вот и гонят океанисты рыбу туда.

- Получается, что у нас рыбы нет, а норги (норвежцы. - «КП») все скупили, - жалуются местные.

По словам Сергея Махотина, за границей рыбу покупают по 270 руб., а наши рыбопереработчики платят в среднем по 230 - 240 руб. На больших объемах получается существенная разница.

Рыба - это почти та же нефть. Дорогой ресурс и ограниченный. Население планеты растет, а количество вылавливаемой рыбы последние 30 лет остается примерно на одном уровне. Более того, на фоне выращенного на химии мяса-птицы, дикая морская рыба остается последним честным натуральным продуктом. Конечно, она будет дорожать и уходить в страны с более платежеспособным населением.

А океанисты иногда даже и довозят мороженую рыбу до российского берега. Выгружают в холодильники и ждут, пока цена вырастет. Такая рыба может храниться до двух лет, и ничего ей не будет. Дождутся интересной цены в Европе и сплавляют туда улов. Даже оплатив хранение, получается выгоднее, чем сдать в Россию.

Прибрежники океанистам завидуют. Разреши им закон - тоже бы все за границу повезли. А так у них даже зарплаты меньше: около 100 тыс. в месяц. А у океанистов и до 300 тыс. доходит.